Война катком прошлась по судьбам многих людей, не пощадив ни детей, ни стариков. Словами не передать, сколько мук и тяжелых испытаний довелось пережить им. Такова судьба и Григория Лесникова – бывшего малолетнего узника из Постав.

Родился Григорий Иванович за два года до начала Великой Отечественной в деревне Горки тогда Суражского, а ныне Витебского района. Поэтому начало войны не помнит, как и первые годы оккупации. О событиях тех лет и даже более позднего времени знает из рассказов родителей. Его первое яркое воспоминание связано с осенью 1943 года, когда всех жителей деревни выгнали из хат, а дом Лесниковых использовали под штаб одной из частей немецкой оборонительной линии «Пантера».

– Отец выкопал землянку, и мы стали в ней жить, – рассказывает Григорий Иванович. – Помню, как один раз немецкий офицер за какую-то провинность «воспитывал» совсем молодого солдата – гонял того вокруг деревни. Когда солдат бежал по грязи, офицер давал команду «ложись», и тот падал. Через несколько дней услышал, как взрослые обсуждали: молодого немца застрелили партизаны.

Самое страшное началось зимой. Население деревни собрали и погнали за 20 км в Витебск.

Там поместили в лагерь для военнопленных «5-й полк», где семья понесла первую потерю – умерла младшая дочь Лесниковых. В лагере продержали недолго, потом погрузили в товарные вагоны и отправили дальше в неволю, в концлагерь на территории Латвии.

По дороге маленький Гришка сильно заболел, его забрали у родителей и поместили в изолятор для больных военнопленных. Но отец не оставил сына, пошел с ним, и это спасло его жизнь.

Больных немцы не кормили и не лечили. Каждое утро из барака выносили трупы.

– Такая же судьба ждала и нас. Но помог случай, – продолжает Григорий Иванович. – У одного из охранников от сапога отвалилась подошва. А отец был сапожником и постоянно носил с собой маленький молоточек. Он подошел к конвоиру и жестами показал ему, что может отремонтировать, что с разрешения и сделал. А вечером тот немец пришел в барак с комендантом лагеря и переводчиком. Отец попросил, чтобы нас вернули в барак, где находилась мать с сестрой. Просьбу отца удовлетворили, так мы снова оказались вместе.

Позже пленных долго возили из лагеря в лагерь. В каждом ослабевших и больных ссаживали, остальных везли дальше в Германию. Так, по предположению Григория Лесникова, оказались в Дахау.

– В лагере меня и родителей вновь разлучили, – вспоминает он пережитое. – Помню, как нас, детей, погнали по узкому проходу, со всех сторон огороженному колючей проволокой. Полагаю, у нас брали кровь. Через три месяца вернули родителям. Я уже даже не мог есть сам, выкормила сестра. Она жевала еду и клала ее мне в рот. Жутко худого, меня выносили из барака на улицу и клали на солнце.

В очередной раз от смерти спас русский доктор, которому было разрешено свободно перемещаться по лагерю.

Если бы не он, я бы умер или от истощения, или от дизентерии. Весь барак жалел меня, самого маленького узника. Благодаря всеобщей заботе я начал поправляться.

День освобождения запомнил на всю жизнь. Все началось с того, что небо заполнили самолеты. Их было много, началась страшная бомбежка. Немецкий город Ганновер война практически стерла с лица земли, как и многие лагеря вокруг него.

Дотла сгорел и барак, а вместе с ним и единственная моя игрушка – цветная коробочка. Из-за нее я едва не лишился жизни еще в 43-м… Дело было еще дома, когда мы жили в землянке. Немецкий солдат бросил игрушку другому мальчику, а я подхватил. За это солдат выстрелил в меня. Пуля просвистела прямо над головой. На выстрел выскочил мой дядя, упал на колени и уговорил немца не трогать меня.

Но вернемся к весне 45-го. Ранним утром следующего дня после бомбежки возле лагеря появились англо-американские войска.

Выжившие пленные пытались расправиться с комендантом. Несколькими месяцами ранее он выдал группу военнопленных, которые сделали подкоп из лагеря. Тогда немцы расстреляли много людей. Комендант, обуянный животным страхом, бросился наутек. За ним с камнями гналось человек 50 пленных. Перепрыгнув два ряда колючей проволоки, он упал на колени перед американскими солдатами и молил спасти его. Солдаты не допустили самосуда.

А затем была дорога домой. Хоть американцы и агитировали остаться, семья решила возвращаться на родину. На Эльбе их передали советским войскам.

В родном селе застали разруху, не было ни еды, ни жилья, ни одежды. Но это была родина, где жизнь постепенно налаживалась. Григорий вырос, отучился в Витебском педагогическом институте, во время учебы создал семью, работать поехал на Поставщину, где состоялся как педагог и руководитель. Но прошлое напоминает о себе, особенно сейчас, когда страна готовится к значимой дате.

Фото Александра ОЗЕРСКОГО.