Публичные насмешки сверстников, их демонстративная неприязнь, бойкот, отказ в общении, исключение из общей компании и другие намеренные негативные действия, направленные на одного, – это еще мягкая форма буллинга (травли). Гораздо жестче, когда против ребенка или подростка применяют физическое насилие. Думаете, преувеличение? Нет.

Объектом травли может стать любой ребенок – и отличник, и первый спортсмен класса, полный или высокий, заикающийся, носящий очки или просто спокойный, и неважно, совершил он «проступок» или нет. Буллинг в последнее время стал распространенным явлением, наиболее часто он встречается среди детей 9 — 13 лет. Учителя нередко закрывают глаза на проблему, родители считают, что «само рассосется». И ребенок остается с бедой один на один.

Реальные истории 

12-летняя витебчанка Ксения Д. несколько лет была объектом травли в классе. На нее воздействовали эмоционально: не разговаривали, не включали в общую группу класса в соцсети, не отвечали на сообщения и всячески вредили. На приеме у психолога она рассказала:

– Когда я захожу в класс, все сразу замолкают и смотрят: значит, про меня говорили или уже что-то плохое подстроили. Я в ожидании. Иногда прихожу и не могу найти рюкзак. Могут вымазать его грязной тряпкой от мела. Начинаю вытирать – все хихикают. Могут тетрадку, пенал с парты скинуть или в мусорку выбросить. На перемене я хожу одна или стою у окна, все расходятся по своим компаниям. Когда иду по коридору, слышу смешки за спиной, или стеркой кинут вслед, либо при входе в класс швабра на тебя упадет... Что со мной не так?! Почему они ко мне так относятся?

Марина К. росла в многодетной семье, училась в одной из витебских школ. В младших классах – ее младшие братья и сестры. В коллективе на протяжении нескольких лет был сильный буллинг против нее. Она говорила маме, но та не обращала внимания. Заметила только, когда дочку столкнули с крыльца и она сломала руку. У девочки случился нервный срыв. В рыданиях она рассказала, что одноклассники били ее в раздевалке, топили в туалете учебники, портфель выбросили с третьего этажа. Администрация и родители принялись выяснять ситуацию, искать виноватых. Но после этого положение девочки ухудшилось: класс объявил ей бойкот. Так длилось несколько лет. В восьмом классе девочку перевели в другую школу. У Марины был страх, что ее не примут сверстники, она боялась ходить туда.

Болен весь коллектив 

– В буллинге есть агрессор (зачинщик), жертва и свидетели, – комментирует психолог центра здоровья молодежи Витебского областного детского клинического центра Инна Титова. – Ребенок-агрессор, как правило, – из семьи, где приняты авторитарные отношения, допускаются унижения и оскорбления, конкуренция за внимание мамы или папы, с младшими братьями или сестрами. Он закрепляет эту модель поведения и инстинктивно пытается реализовать те качества, которые не смог проявить дома, утверждаясь в том, что жить в состояния насилия – это норма. Более скрытный может действовать исподтишка, проявляя к жертве пассивную агрессию.

Буллинг имеет очень серьезные последствия для всех членов коллектива. Для жертвы опыт травли тяжелый и травмирующий, он может обернуться посттравматическим расстройством, тревожностью, боязнью проявлять себя, заниженной самооценкой. Люди, пережившие травлю, боятся вступать в дружеские, близкие, семейные отношения, чтобы не натолкнуться на неприязнь.

Агрессор в дальнейшем будет по такой же схеме выстраивать свою жизнь и отношения с окружающими, семьей, что не приведет ни к чему хорошему.

Травма свидетеля в том, что он, постоянно сталкиваясь с насилием над другим, тоже лишается чувства без­опасности. Свидетели либо молчат в то время, как внутри переживают сильные эмоции, либо из страха превратиться в жертву принимают сторону агрессора, становясь мелкими подхалимами, заискивая. Люди более здоровые психически сочувствуют жертве, хотят помочь, но не могут и страдают от этого, живя в постоянном психическом напряжении и противоречии с собой. С групповой динамикой трудно справиться даже взрослому, а тем более ребенку. Если найдутся борцы за справедливость, которые смогут противостоять, – буллинг в коллективе можно победить.

Буллинг может стать причиной самоубийства. Важно объяснить человеку, что его травят, и показать, как действовать в сложившейся ситуации.

Нельзя жалеть! 

Ребенка-жертву ни в коем случае нельзя жалеть. Это может иметь непоправимые последствия. Ведь его и так вынудили считать себя никчемным человеком, он почувствует себя только слабее в этой жалости и начнет относиться к себе еще хуже, потеряет уверенность в себе. Нужно говорить, что это не с ним что-то не так, а он попал в больной коллектив, поясняет психолог.

Если стыдить агрессора, он найдет более изощренные способы травли, замаскируется – уйдет в интернет, за пределы школы. Разрешить ситуацию может только взрослый человек, педагог, аккумулирующий систему ценностей, или психолог. В присутствии учеников учителю достаточно озвучить проблему: наш класс болен, здесь не любят слабых, есть буллинг. Учителю надо вмешиваться и работать с каждым учеником, родителям – поднимать вопрос на уровне администрации.

– В начальной школе в буллинге всегда виноват учитель, который для детей в этом возрасте является безупречным авторитетом, – уверена психолог. – Если он негативно относится к одному, на это реагируют и остальные. К сожалению, не все педагоги это понимают. Многие считают своей единственной обязанностью изложение учебного материала и не хотят брать на себя ответственность за психологический климат в классе. Бывает, учителя просто не знают, что делать с буллингом, а администрация не хочет что-либо предпринимать.

10-летний Миша В. во время визита к психологу попросил маму постоять за дверью, чтобы ее не расстраивать и решить свою проблему самому. Мальчик рассказал, что его не любит учительница. Она постоянно ругает его перед всем классом, никогда не вызывает, когда поднимает руку, смеется, когда отвечает у доски. Особенно задело мальчика, когда она заметила при всех детях, что у него короткие штаны, а мама не видит и не может купить новые. Миша выскочил из класса. Впоследствии мальчик научился резко отвечать учительнице, начал прогуливать школу, потому что ему там стало невыносимо. Маму, в одиночку воспитывающую сына, вызвали «на ковер» и вместо того, чтобы разобраться, обвинили в плохом воспитании и пригрозили поставить семью на учет как социально неблагополучную.

Перевод в другую школу не выход, поясняет психолог. В этом случае у ребенка будет ощущение, что он не справился с ситуацией, что его выжили. Этот негативный опыт проявится в будущем. В идеале нужно разрешить ситуацию, тогда ребенок-жертва превратится в победителя.

Лагеря, лагеря… 

В детских лагерях часто бывают ситуации, когда более сильный и активный травит слабого, не похожего на других ребенка, а остальные становятся «свитой» агрессора и наблюдают за происходящим. В глубине души они знают, что плохо оскорблять и унижать другого человека, но не могут пойти против групповой динамики и в итоге мучаются, ощущая дискомфорт и не получая удовольствия от отдыха. Нередко дети не могут самостоятельно пережить буллинг в лагерях, таких обращений к психологу очень много во второй половине августа.

На днях 11-летняя Наталья М. пришла на прием с мамой после смены в одном из оздоровительных лагерей области. Девочка из благополучной витебской семьи ехала туда, полная надежд найти новых друзей и интересно отдох­нуть. В первый же день она поделилась с соседками по комнате сладостями. Те приняли это за должное и начали самостоятельно брать продукты, вещи, деньги из ее тумбочки, не реагируя на ее протесты. Однажды одна из соседок без спросу надела ее платье, а когда Наталья возразила, сильно толкнула ее. Та упала. Нападки на девочку продолжались. Наталья впервые столкнулась с агрессией. Из страха она не сразу рассказала о происходящем родителям. Мама заподозрила неладное по голосу дочки – всегда радостная и разговорчивая, она отвечала сухо, односложными фразами и часто спрашивала, когда приедут родители. Ее незамедлительно забрали домой. Выяснения с вожатыми ничего не принесли: они не увидели в ситуации ничего особенного и вообще были не в курсе происходящего. Девочка после лагеря боялась идти в школу, нуждалась в тренинге психолога.

Где найти поддержку? 

Если из лагеря можно просто уехать, то в школьном коллективе буллинг остановить сложнее, тем более если ребенок запуган и молчит об этом. Обращайте внимание на поведение сына или дочери. Если он (она) выглядит счастливым и радостным, рассказывает обо всем, ведет себя, как обычно, значит, волноваться не стоит. Если ребенок начал плохо спать, потерял аппетит, стал раздражительным, говорит, что не хочет в школу, и просит остаться дома, отказывается от любимых занятий, у него изменился голос, интонации, что-то в поведении кажется странным – есть повод для беспокойства.

Важно, чтобы родители понимали: ребенок справится с травлей, когда он уверен в безусловной поддержке близких.

«Ты что, тряпка?!.» 

Типичная ситуация, когда отец считает, что сын выдумывает проблемы, говоря: «Ты что – тряпка? Не можешь постоять за себя, дать сдачи?»

12-летний Николай Т. хорошо учился, много читал, играл на скрипке. Он начал поздно возвращаться из школы. Как выяснилось, после занятий мальчишки подкарауливали его и били по ногам. Он ждал, когда одноклассники разойдутся по домам. Отец начал ругать сына, стыдить, что тот растет слишком слабым, никчемным, изнеженным, как девчонка, и позволяет себя обижать. Мальчик очень переживал, но ничего не мог с этим сделать. В итоге он начал часто болеть.

По данным центра здоровья молодежи, визиты к психологу по проблеме буллинга начинаются со второго полугодия и учащаются после окончания учебного года. Родители приводят детей, когда понимают, что больше не могут терпеть и изменить ситуацию. Решаются прийти не все, ведь рассказывать – заново переживать боль. Многие на приеме плачут. Почти все жертвы травли изучают проблему по интернету и понимают, что они не одиноки. Психолог центра окажет помощь в поиске путей решения проблемы. Контактный телефон  37-24-50.

P.S. Все имена героев изменены.

Фото предоставлено Инной Титовой и из открытых источников