СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ: ВГУ им. П. Машерова, областного отделения Белорусской партии «Белая Русь» и областной газеты «Витебские вести»

Почему Организацию Объединенных Наций все чаще критикуют за неэффективность, бюрократизм, неспособность в достаточной мере способствовать стабилизации обстановки на планете и обеспечить условия для мирного диалога?

Для мира и безопасности 

Организация Объединенных Наций была создана после окончания Второй мировой войны странами-победителями, чтобы не допустить новых глобальных международных конфликтов. Днем образования ООН считается 24 октября 1945 года, когда вступил в силу Устав организации. В нем в том числе закреплены такие основополагающие цели, как поддержание мира и безопасности, развитие дружественных отношений между странами и народами.

Казалось, в этот раз были учтены ошибки, допущенные ранее при создании Лиги Наций. Прежде всего был восстановлен баланс сил, который теперь основывался на принципе биполярности, противостоянии США и СССР и возглавляемых ими военно-политических союзов: НАТО и Организации Варшавского Договора (ОВД). Такое положение дел, при всех недостатках, обеспечивало относительную стабильность международных отношений. В сложившихся условиях ООН выступала как бесценный инструмент диалога. Исторически Устав Организации Объединенных Наций – уникальный универсальный международный договор, политико-правовой фундамент, особое значение которого – «избавить грядущие поколения от бедствий войны».

Декларативный характер 

Но если в первые послевоенные десятилетия наблюдалась тенденция к развитию и совершенствованию подобных регулирующих механизмов, то реалией XXI века стало обесценивание самого понятия «международное право». Разумеется, нельзя утверждать, что раньше его нормы неукоснительно соблюдались. В годы холодной войны имели место и агрессия, и интервенции. Однако сейчас проблема приобрела совсем иные масштабы.

Да, некоторые принципы изначально носили декларативный характер и рассматривались как целевые установки развития всей системы международных отношений. Однако постепенно многие из них превратились в фикцию – например, положения о неприменении силы и угрозы силой, суверенном равенстве государств, разрешении споров мирными средствами. Конфликтуют между собой принципы нерушимости государственных границ, территориальной целостности государства, равноправия и самоопределения народов.

К слову, противоречие между двумя последними нормами ярко проявилось с первых лет существования ООН, а его разрешение потребовало значительных усилий со стороны ее главных органов: Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи и Международного суда. Так, в период деколонизации, принимая решения по вопросам признания новых государств, образованных на территориях уже существовавших, организация в первую очередь опиралась на Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 года. Данный документ поддерживал национально-освободительные движения, а принцип территориальной целостности применялся с учетом интересов не колонизаторов, а подопечных и несамоуправляющихся территорий. Признание последних должно было осуществляться без каких бы то ни было условий или оговорок. В результате если в 1945 году в ООН входило 51 государство, то в 1960-м – уже 113.

Избирательный подход 

Однако в 1990-е, когда распадалась Югославия, система международного права под эгидой ООН фактически перестала функционировать. Манипуляции в этой сфере были очень характерны для структур коллективного Запада в конце ХХ века. Например, 17 декабря 1991 года в Брюсселе на заседании министров иностранных дел стран – членов ЕЭС был принят любопытный документ, зафиксировавший консенсус в отношении критериев признания новых государств в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе. Авторами проекта являлись Германия и Франция. В документе говорилось, что страны, входящие в ЕЭС, подтверждают приверженность принципам Хельсинкского акта, Парижской хартии, в особенности принципу самоопределения, и готовы признать те новые государственные образования, которые берут на себя соответствующие международные обязательства и по доброй воле готовы участвовать в мирном процессе путем переговоров. Одновременно была принята Декларация о Югославии, в которой уже не скрывалось, что «европейское сообщество и государства, в него входящие, решили признать независимость тех югославских республик, которые выполняют приведенные условия».

Те, кто претендовал на обретение суверенитета, должны были соответствовать ряду критериев:

• уважать положения Устава ООН и обязательства, принятые на основе Хельсинкского заключительного акта и Парижской хартии, особенно в вопросах правового государства, демократии и прав человека;
• гарантировать права этническим и национальным группам и меньшинствам согласно обязательствам, принятым в рамках СБСЕ;
• уважать нерушимость всех границ, которые могут быть изменены только мирным путем и при взаимном согласии;
• признать все соответствующие обязательства, относящиеся к разоружению и нераспространению ядерного оружия, а также к безопасности и региональной стабильности;
• решать проблемы, касающиеся правового наследия государств и региональных споров, путем переговоров, включая арбитраж в случае необходимости.

После принятия декабрьской Декларации молниеносно была признана Хорватия, нарушившая по крайней мере четыре из пяти указанных критериев, но затянуто признание Македонии, не нарушившей ни одного. Кроме того, была поддержана независимость Боснии и Герцеговины с нестабильным внутренним положением, неопределенным политическим устройством, невыясненными отношениями между живущими в ней народами и продолжающейся кровопролитной гражданской войной.

Таким образом, документ не стал универсальной нормой международного права, а применялся весьма избирательно, позволяя некоторым субъектам игнорировать большинство критериев. Этот исторический эпизод – яркое свидетельство того, что коллективный Запад готов поддерживать независимость частей многонациональных стран строго по своему усмотрению. Декларации и критерии признания новых государств нужны были лишь для официального оформления развала СССР и кровавого демонтажа Югославии. Но их не стали применять, например, позже в Украине по отношению к Крыму и Донбассу, Грузии по отношению к Абхазии и Южной Осетии, в Приднестровье, Боснии и Герцеговине для Республики Сербской.

Когда вопросы решаются силой 

А что же ООН? В продолжавшемся демонтаже Югославии организация показала себя не просто беспомощной, но и прикрывающей свое бессилие противоречивыми декларативными заявлениями. Только отгремели сербо-хорватская и боснийская войны, как на Балканах запылал новый пожар, связанный с попытками автономного региона Косово получить независимость от правопреемницы СФРЮ, Союзной Республики Югославия. Резолюция Совета Безопасности ООН от 10 июня 1999 г. № 1244 уже в преамбуле делает акцент на необходимости соблюдать в отношении Союзной Республики Югославия принцип территориальной целостности. Согласно международному праву его обязаны уважать не только государства – члены ООН, но и разные группы частных лиц, таких как повстанцы или даже отдельные индивиды.

Игнорируя вышеупомянутую резолюцию, США и другие страны НАТО осуществили бомбардировки Белграда, при которых пострадало не менее двух тысяч мирных жителей. Наказывая сербов бомбовыми ударами, НАТО показала возможность агрессивного варианта решения проблем, опробовала право применять силу без санкций ООН, а также проверила реакцию на происходящее всех европейских структур и отдельных стран. Североатлантический альянс не только приобрел на Балканах большой опыт военных действий против одной из сторон конфликта, смог испытать новое оружие и израсходовать старое, но и расширил формат своей деятельности, став «аргументом силы» в руках США.

Принцип, закрепленный в ст.  2 Устава ООН, который признается обычаем и императивной нормой международного права, гласит: «Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций». Данный постулат был уточнен в Декларации о принципах международного права 1970 года. Важно обратить внимание на содержащееся в ней указание на то, что принцип территориальной целостности следует толковать в контексте всех других норм, в частности, права народов на самоопределение.

В то же время Устав Организации Объединенных Наций, запрещая применение угрозы силой, предусматривает два исключения из правила: право на самооборону и использование мандата Совета Безопасности ООН. Но что конкретно подразумевается под правом на самооборону? Однозначного ответа на данный вопрос международные организации не дают. Потому НАТО зачастую трактует его, как ей удобно, – например, как реакцию на теракты 11 сентября 2001 года. Так, грубо игнорируя как минимум два принципа Устава ООН («неприменение силы и угрозы силой» и «невмешательство во внутренние дела государств»), США осуществили вторжение в Афганистан (2001 г.) и Ирак (2003 г.). А ООН и ее подразделения оставались при этом пассивными.

В паутине двойных стандартов 

Что касается отторжения Косово, то в 2008 году появилось резонансное Консультативное заключение Международного суда ООН. Оно было связано с провозглашением парламентом этого непризнанного государства независимости от Сербии, что прямо противоречило упомянутой чуть выше резолюции Совбеза 1999 года. Заключение гласило, что в соответствии со ст. 65 Устава ООН принятая в Косово в одностороннем порядке временными органами самоуправления декларация независимости соответствует международным нормам, поскольку вопросы отделения от государства в подобных ситуациях следует рассматривать в рамках конституционного, а не международного права. При этом, конечно, имелась в виду конституция непризнанного Косово и игнорировалась конституция Сербии.

В абсолютно аналогичной ситуации Генеральная Ассамблея ООН своими резолюциями от 15 октября 2007 г. № 1781 и от 15 апреля 2008 г. № 1808 в конфликтах Грузии с Абхазией и Южной Осетией подтвердила суверенитет и территориальную целостность Грузии в пределах ее международно признанных границ. А Резолюция от 13 июня 2013 г. №67/268 зафиксировала непризнание Абхазии и Южной Осетии как независимых государств. Подобным же образом ООН действовала в отношении суверенитета Нагорного Карабаха, Республики Крым, непризнанных республик Донбасса.

Распространение правового нигилизма, применение двойных стандартов, подмена принципов права в международных отношениях квазиправовыми понятиями «страны-изгои», «диктаторские режимы» – все это свидетельствует о глубочайшем кризисе. Потребность в реформировании ООН обсуждается практически с первых лет ее существования. А сложившаяся к сегодняшнему дню ситуация подчеркивает как неизбежность серьезных изменений в структуре и порядке работы Организации Объединенных Наций, так и необходимость дальнейшего совершенствования норм и механизмов реализации международного права.

Размытые понятия и нарушение договоров 

Что же мешает выстроить четкую, понятную и действенную схему международных отношений?

Во-первых, в сформированной в период холодной войны системе норм существует широкое поле для неоднозначной трактовки тех или иных явлений. К примеру, понятие «нация» у романоязычных народов синонимично «государству», и с их точки зрения те же абхазы и осетины не нации, ибо не образовали государства (даже если они частично признаны), и не имеют права на самоопределение. Термин «самоопределение» в международном праве также не является однозначным. Понятия «народ», «нация», «государство» перекрываются из-за размытых смысловых значений. Но если смысл слов частично совпадает, то как можно ими определять разные права? Отсюда и вырастают двойные стандарты, которыми в однополярном мире ловко пользуются США и их сателлиты. Также в Уставе ООН не определены термины «внутренние дела государства», «территориальная целостность», потому в рамках геополитических интересов Соединенных Штатов и их союзников они трактуются каждый раз по-новому. Очевидно, что международное право нуждается в более четкой, императивной системе норм и понятий, исключающих двойную трактовку.

Во-вторых, прямое игнорирование США и их сателлитами положений Устава ООН и многих международных соглашений порождает правовой нигилизм и отражается в феномене «недоговороспособности». Одна из базовых норм международного права – принцип добросовестного выполнения международных обязательств (parta sunt servanda – «договоры должны соблюдаться»). Он зафиксирован в Уставе ООН, Венской конвенции и других источниках международного права. В то же время, например, заключенное 21 февраля 2014 года в Киеве Соглашение об урегулировании политического кризиса в Украине было выполнено тогдашним президентом (силовые структуры выведены из столицы), но проигнорировано оппозицией (неявно управляемой США и ЕС), которая, воспользовавшись ситуацией, осуществила силовой захват власти. Министры иностранных дел «веймарской тройки», подписавшие этот документ со стороны ЕС как гаранты выполнения оппозицией взятых на себя обязательств (таких как создание правительства народного доверия, разоружение боевиков, реформа конституции и т. д.), фактически поддержали свержение законно избранного президента. Одностороннее нарушение договоренностей никак не осудили ни гаранты, ни ООН.

Философия прагматизма 

Корни данного явления достаточно глубоки и выходят далеко за рамки юриспруденции и политики. По сути, нынешний глобальный лидер, Соединенные Штаты Америки, – государство, в котором на протяжении трехсот лет капитализм развивался без сдерживающих его «гуманистических оков». Продуктом этой модели развития стал такой культурно-идеологический феномен, как философия прагматизма. Она рассматривает знания не в их отношении к объективной реальности, а по характеру их значения для субъекта. Проще говоря, истина – то, что полезно субъекту для решения проблемы в конкретной жизненной ситуации, а то, что неполезно, истиной не является. Такое фундаментальное ее отождествление с успехом, пользой, выгодой на культурно-идеологическом уровне не может не влиять на понимание законности и справедливости, а следовательно – и на институты права. Абсолютно естественным, философски обоснованным и приемлемым для американской культуры стало принятие решений с опорой только на экономические и политические интересы США, а не на общепризнанные правовые нормы.

Сохранить, реформировать, усилить 

Ввиду абсолютного доминирования США в геополитике с начала 1990-х годов ООН постепенно превратилась в чисто формальную структуру, не обладающую реальной властью и влиянием на ситуацию в мире. Однако в условиях зарождающейся многополярности все более актуальной становится потребность в надгосударственном подходе, в установлении и закреплении условий, при которых со стороны международного сообщества будет обеспечено в императивном порядке соблюдение всеми государствами решений ООН и иных международных организаций, членами которых они являются. Пока же США занимают удобную позицию: стремятся диктовать собственные условия и претензии всей планете, не подчиняясь ни одному международному органу.

Без формирования действенных надгосударственных механизмов и инструментов, способных обеспечить соблюдение международного права, существование большинства международных институтов – в частности, ООН – теряет свой смысл. Причем утрата значимости Организации Объединенных Наций выгодна прежде всего странам коллективного Запада для закрепления сложившегося в последние 30 лет status quo. Но во имя мира и будущего, в интересах всего мирового сообщества – сохранять и развивать ООН, ее реформировать и усилить, возродить в качестве эффективного инструмента урегулирования конфликтных ситуаций, достижения международного компромисса и обеспечения стабильного развития всего мирового сообщества.