В сентябре прошлого года ветерану Великой Отечественной Борису Дмитриевичу Семашко из Постав исполнилось 90 лет. По этому поводу говорит, что, перешагнув очередной рубеж, надо идти дальше. Судьба подарила долгий век, значит, он еще нужен на этой земле.
Пока позволяло здоровье, активно участвовал в патриотическом воспитании молодежи. А теперь, когда силы стали ограничены, написал для молодых автобиографическую книгу «Жизнь вопреки». Говорит, мол, пусть и от меня знают, что пришлось пережить нашему поколению.
Борис Семашко родился на Оршанщине в многодетной крестьянской семье. Детство, как и у других мальчишек, проходило в обычных для ребят играх. Все изменилось с переездом на север, на финские земли, присоединенные к Советскому Союзу. Обживать их отправились четыре семьи. Из той поры помнит, как его отец и дядя создавали в деревне Керисюрья Сортавальского района колхоз, что жили впроголодь в ожидании какой-то страшной угрозы, о которой шептались взрослые. Шел 1940-й. И предчувствие войны висело в воздухе.
– На рассвете 22 июня 1941-го деревню подняли крики пограничников: «Быстрее! Быстрее! Уходите!», – вспоминал ветеран. – Отец и дядя Егор Алейников спешно раздали людям лошадей, повозки, на которые те бросали что-то из вещей, садили детей и стариков и гнали в сторону ближайшей железнодорожной станции. Но добраться до нее удалось далеко не всем. Колонны беженцев немцы постоянно бомбили. Это время и сегодня вспоминаю с содроганием. Полное чувство беспомощности, когда некуда убежать, негде спрятаться. Из самолетов поливает огнем, вокруг убитые и раненые. Не знаешь, что с твоими родными.
Когда закончился обстрел, Борис понял: им повезло, все остались живы.
Хочется, чтобы молодое поколение знало цену миру и боролось за него.
На железнодорожной станции под Ленинградом отца мобилизовали на фронт, а их, уцелевших оршанских переселенцев, женщин и детей, отправили на лесозаготовки. Снова чужая местность, где детвора была представлена сама себе, а взрослые от темна до темна валили лес, нужный для обустройства окопов, землянок, блиндажей. Сказать, что жили бедно, – ничего не сказать. 600 граммов хлеба в день работающему и 300 – на ребенка, которые выдавали на десятидневку, маме хватало растянуть только на 7 – 8 дней. Голод заставлял нас ходить по домам, просить милостыню. Спасая себя и нас от голодной смерти, мама в очередной раз завербовалась и отправилась в Карелию. Там и догнала ее похоронка на мужа.
На фронте оставались старшие братья Бориса – Николай и Александр, от которых мать постоянно ждала весточек. А когда приходили треугольнички, прижимала к груди, словно обнимала своих сыновей, долго не решалась читать. Она так и не дождалась их с фронта – от истощения умерла летом 1944-го. Сестру Бориса определили в детский дом, а его приютила семья директора местного райпромкомбината.
В августе 1944-го в село пришла новость – военным поручалось содержать детей-сирот. Узнали об этом и в семье опекуна и приняли решение: быть сироте Борису Семашко сыном полка. В 13 лет с другими такими же мальчишками-сиротами Борис стал воспитанником 238-го армейского запасного стрелкового полка. Учился строевой, обращению с оружием и музыке. Чтобы были при деле, из пацанов создали оркестр. Но война есть война, и запасной полк в конце 1944 года был отправлен на фронт. С боями ее бойцы, а вместе с ними и подростки, прошли Беларусь и Польшу. Как вспоминает ветеран, на этой дороге случалось разное. Приходилось и им брать в руки оружие.
– Война для нас закончилась в Германии, в 70 километрах от Берлина, – рассказал ветеран. – Воспитанником полка пробыл до 1948 года. Потом вернулся на Родину, служил в армии, завел семью, появились дети. Прожив и повидав всякого, часто вспоминаю своих погибших и умерших родственников, однополчан, всех тех, с кем свела судьба в тяжелые военные годы. В моей памяти они живы. Хочется, чтобы молодое поколение знало цену миру и боролось за него.
Фото Александра ОЗЕРСКОГО.