Семейные отношения, воспитание ребенка – дело изначально личное, но бывают случаи, когда без вмешательства госорганов не обойтись, если на кону стоят здоровье,  безопасность, а иногда и жизнь ребенка. И здесь на защиту прав детей вступают органы по охране детства, одним из которых является комиссия по делам несовершеннолетних облисполкома.

В этом году служба отмечает 100-летие со дня образования. Как менялись задачи созданного век назад госоргана, деятельность которого важна по сей день? В каких случаях необходимо проявлять жесткость и решительность, а когда следует дать шанс горе-родителям или трудным подросткам? Что такое семейное неблагополучие? Об этом и многом другом наше интервью с заместителем председателя комиссии по делам несовершеннолетних облисполкома (КДН) Тамарой Олехнович.

Фото Антона СТЕПАНИЩЕВА

– Изучив материалы (в первое время это только выдержки из уголовных дел), по которым прослеживается история развития службы, с уверенностью могу сказать: то, чего мы достигли за сто лет, – это огромный шаг вперед, в государстве и на местах выстроена эффективная система защиты прав детей.

Для сравнения, приемники-распределители, тюрьмы, куда направлялись дети в 1920-е годы, не выдерживали никакой критики. Несовершеннолетние туда попадали с улиц за многочисленные кражи, хулиганство, которое заканчивалось поножовщиной, убийствами, за наркоманию и проституцию, во что ребята ввязывались из-за голода и безнадзорности. 

В настоящее время в республике действует единственная детская колония в Бобруйске, куда несовершеннолетние попадают только в самых крайних случаях. КДН, все субъекты профилактики работают на упреждение.

– В Витебской области удалось добиться значительного снижения подростковой преступности. Какие еще меры необходимо принять со стороны КДН, чтобы свести правонарушения среди несовершеннолетних к минимуму?

– Действительно, с 2007 года на Витебщине в 4 раза уменьшилось количество преступлений среди несовершеннолетних, в 2017-м  зарегистрировано около 200  случаев. Считаю, что система работы с семьей на этапе социально опасного положения дала свой результат. Сегодня уже наблюдаем, что дети, которые попали под пристальное внимание субъектов профилактики, в том числе признанные находящимися в социально опасном положении, реже преступают закон.

Сейчас перед нами стоит задача плотно заняться другой категорией детей – теми, которые в поле зрения комиссии и инспекции по делам несовершеннолетних не попадали, но имеют низкую мотивацию к учебной деятельности, не занимаются в учреждениях дополнительного образования, пропускают уроки, курят, сквернословят, нарушают дисциплину. В последнее время именно такие ребята стали фигурировать как правонарушители.

Среди преступлений преобладают кражи (около 80%): подростки в основном присваивают велосипеды, мобильные телефоны, планшеты, причем зачастую оставленные владельцами без присмотра. В этой связи на нынешний год совместно с милицией запланировали соответствующую масштабную разъяснительную работу среди детей и родителей.     

Важно, чтобы родители воспринимали милиционеров, комиссию, педагогов, врача-нарколога не как врагов, а соратников, осознавали опасность поведения своих чад, контролировали их, но в жизни часто происходит наоборот. Родителям  жалко ребенка, они не хотят обидеть его недоверием. К сожалению, понимание ситуации приходит только в зале суда, когда матери и отцы видят, что их кровиночку могут увести в наручниках.

– Как часто комиссия принимает решение направить подростка в исправительное учреждение?

–  Крайне редко. Основание для такого решения – 4 правонарушения в течение года либо отказной материал по уголовному преступлению (отказ в возбуждении уголовного дела в связи с недостижением определенного возраста).

На протяжении установленного срока наблюдаем, как подросток ведет себя на заседании комиссии, дома, по месту учебы, занятости. Со всех сторон субъекты профилактики принимают меры, чтобы наставить ребенка на путь истинный. Но порой наши подопечные стойко идут к своей цели – попасть в учреждение. Некоторые наивно полагают, что заработают таким образом авторитет среди сверстников.

Важно понимать, что в отдельных случаях именно крайняя мера может повлиять на подростка и уберечь его от необдуманных поступков, которые погубят его жизнь. В доказательство приведу две противоположные истории. 

Был у нас проблемный подросток Илья Андреев (фамилии и имена изменены. – Прим. авт.). Рос в простой витебской семье, родители непьющие, но с низким воспитательным потенциалом, ребенок был сам по себе. С 14 лет мальчик начал воровать, каждый раз искренне обещал, что больше не будет. Тем не менее кража следовала за кражей, даже как-то думали, что у него клептомания. В 16 лет дело дошло до суда, подростка направили в Могилевское спецучилище закрытого типа. После года пребывания вернулся домой совсем другим человеком. Поступил в Витебский технологический колледж, хорошо учится, активист, участвует в общественной жизни, в учреждении на него не нарадуются. Мы его пригласили на встречу с ребятами, состоящими на учете в ИДН местного ОВД, чтобы он поговорил с ними как человек, осознавший свои ошибки.   Он сказал: «Я почувствовал, что такое жить без родителей и вдали от дома, что такое побыть в приемнике-распределителе. Никому такого не желаю и на своем опыте хочу предупредить, что это путь в никуда».      

Другая история нашего подопечного, но уже в Толочинском районе, закончилась совсем иначе. Костя Петров из неблагополучной семьи. На асоциальный путь встал в 16 лет: различные правонарушения, распитие спиртного, дурная компания. Навозились с ним немало. Общими усилиями дотянули его до 9 класса, затем отправили в строительный лицей в Минск. В столице почувствовал волю, был задержан за распитие спиртного и кражу.

Учитывая поведение, мы посчитали необходимым направить его в спецучреждение. Он уже забрал все вещи из общежития и приехал на суд в Толочин. Но исполнение приговора в очередной раз отсрочили. Некоторое время спустя вечером парень под действием алкоголя избил на железнодорожном вокзале нетрезвого мужчину и бросил его под поезд. Мать, когда сына заключили под стражу, с радостью отряхнула руки, словно от обузы. 

– И все же в работе с неблагополучными семьями в регионе сделано многое…  

– Важной и своевременной мерой для этого стал Декрет Президента Республики Беларусь «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях». На комиссии по делам несовершеннолетних была возложена новая функция – функция органа опеки и попечительства при изъятии детей у родителей.

До принятия нормативно-правового документа тысяча ребят ежегодно становились социальными сиротами: если ситуация в семье критическая, родители пьют, не работают – дело сразу попадало в суд на лишение родительских прав. 

За 11 лет действия Декрета №18  каждого второго забранного ребенка мы смогли вернуть в родную семью и спасти эти семьи: взрослые перестали пить, устроились на постоянную работу. Благодаря раннему вмешательству, последовательно проводимой работе с неблагополучными семьями на Витебщине практически в 2,5 раза сократилось количество детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

За 2017 год только 416 несовершеннолетних были изъяты из семей, до 60% мы вернули биологическим родителям, ставшим на путь исправления усилиями заинтересованных госорганов и служб. В области 2,5 тыс. семей, где растет около 4 тыс. детей, признаны находящимися в социально опасном положении. Они  четко контролируются в первую очередь педагогами, милицией, сельисполкомами и медицинскими работниками.

Хочется, чтобы тенденция к снижению социального сиротства за счет усиленной борьбы с семейным неблагополучием  сохранилась и дальше.

– Наверное, это невозможно без продуктивного взаимодействия всех субъектов профилактики, чему должен был поспособствовать Единый регламент межведомственного выявления семейного неблагополучия, принятый в области осенью 2016-го. Как это нововведение зарекомендовало себя?  
 
– За прошлый год к нам проступило почти 10 тыс. сигналов о возможном семейном неблагополучии, что почти на 3 тыс. больше, чем в 2016-м.

Единым регламентом мы завязали практически все возможные субъекты профилактики. В ближайшее время к нам присоединятся еще управление по гражданству и миграции  УВД облисполкома и Витебское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру, сейчас они в процедуре включения. Такое сотрудничество поможет своевременно обнаружить попытки нерадивых родителей в отчуждении жилья.

Семья, находящаяся в социально опасном положении, продать жилье в ущерб несовершеннолетних детей уже не сможет, тем самым жилищные права ребенка будут защищены.

Важно, чтобы зарождающееся неблагополучие своевременно попало в поле зрения субъектов профилактики, в чем нам помогает Единый регламент как локальный документ в дополнение к Декрету №18. С признанием статуса СОП социальные гарантии и права ребенка находятся под особой государственной защитой. Да и с семьей проще работать именно на ранних стадиях, когда больше шансов вернуть семью на правильный путь. Чем раньше мы вторгнемся в проблемы семьи, тем больше шансов ее вывести из трудного  положения.

– Под семейным неблагополучием сегодня стоит понимать не только алкоголизм и тунеядство родителей? Современные реалии заставляют шире взглянуть на это социальное явление?

– Здесь стоит сказать о внешнем семейном благополучии. То есть когда родители работают, имеют определенный достаток, а вот взаимоотношения ребенка и взрослых дали трещину, нет доверия.

Взрослые не всегда знают, чем живет и интересуется ребенок, в каких социальных сетях зарегистрирован и какую виртуальную жизнь ведет.
В связи с волной групп смерти в соцсетях мы провели координационное совещание с областной прокуратурой и Белтелекомом, предложили филиалам на местах вместе с отделами образования, с привлечением учителей информатики спланировать цикл учебных занятий для родителей, чтобы те знали, как подключить родительский контроль и соблюдать прочие правила безопасности детей в интернете.

Если взрослые предоставляют ребенку доступ к виртуальной сети, то и они должны контролировать. К сожалению, такая ответственность многим родителям пока еще непонятна.

То, что ребенок получит в жизни, как сформируется его личность, прежде всего исходит от  семьи, ее культуры, а государственный  институт – это уже дополнение.