Михаил Краснобаев назначен художественным руководителем Национального академического театра имени Якуба Коласа в сентябре прошлого года. До этого много лет играл на сцене, работал режиссером. Профессиональный праздник – хороший повод представить Михаила в новой роли, расспросить художественного руководителя о его видении Коласовского театра.

– Михаил, ты был ярким артистом, мечтал об этой профессии с детства, играл главные роли, у тебя складывалась успешная актерская карьера. Что подвигло все поменять и окунуться в другую творческую стихию, ради которой оставил сцену и занялся режиссурой?

– Было время, когда в театре почти ничего не ставили, и большая группа актеров, жаждущих творческой работы, оказалась невостребованной.

Не хотелось ждать у моря погоды и сходить с ума каждый по-своему. Собрались, решили работать над спектаклем самостоятельно. Я взялся. Это была «Вераб'іная ноч» по мотивам пролога к роману Владимира Короткевича «Нельга забыць». Потом захотелось еще поставить, режиссура – как наркотик, если попробовал, затягивает.

Эта профессия отличается от актерской, и добиться в ней признания нелегко. Но заниматься очень интересно. Артист создает образ одного героя, а постановщик – всего спектакля, целый мир.

У меня был долгий процесс перехода из одного качества в другое. Играл и ставил. Проще, когда заканчиваешь вуз и приходишь в театр режиссером, сложнее – доказывать руководству и вчерашним партнерам по сцене, что ты имеешь право заниматься режиссурой.

– Но ты же в конце концов получил и режиссерское образование, учился в Москве у Петра Фоменко?

– Да, мне очень повезло. Спасибо Юрию Лизенгевичу, который был режиссером Коласовского театра и лично знал художественного руководителя Московского театра «Мастерская Петра Фоменко». Он созвонился с Петром Наумовичем и договорился, чтобы я у него занимался. Я получил разрешение Министерства культуры Беларуси и грант на обучение.

Когда попал к такому маститому педагогу, уже владел азами профессии, но благодаря ему все стало раскладываться по полочкам. Понял, каким большим трудом достигается успех постановки, особенно в психологическом театре, приверженцем которого был Петр Фоменко.

– Для дебютной постановки ты взял произведение Владимира Короткевича. Не раз признавался, что это один из твоих любимых авторов. Портрет этого писателя повесил в кабинете худрука. Почему именно Короткевич?

– Это можно назвать одним словом – созвучие. Мне близко его ощущение природы, земли. С другой стороны, произведения Владимира Короткевича пронизаны удивительной интеллигентностью. Не хочу обижать других наших писателей, но у многих Беларусь ассоциируется с лаптями и сохой. А Короткевич показывал ее иначе – как страну с большой историей, глубинной культурой.

Я очень жалею, что не был знаком с Владимиром Семеновичем. После «Вераб'інай ночы» поставил несколько спектаклей по произведениям этого автора – «Леаніды не вернуцца на зямлю» (эта постановка получила приз зрительских симпатий среди спектаклей, номинированных на II Национальную театральную премию. – Прим. авт.),

«Хрыстос прызямліўся ў Гародні», «Ладдзю роспачы» – за инсценировку этой повести я стал лауреатом республиканского конкурса пьес для театра «Человек и общество».

– Остальные инсценировки тоже сам делал?

– Да, и это было нелегко. В инсценировке не передать аромата авторского текста, полифонии, которой наполнено произведение. Приходилось резать по живому, максимально использовать стилистику писателя в диалогах. В некоторые постановки вводил стихи Владимира Короткевича.

– Художественный руководитель определяет, в каком направлении будет двигаться театр. Были времена, когда ориентиром была классика, затем – экспериментальные постановки, комедии. Куда ты, стоя на штурманском мостике, поведешь корабль Мельпомены?

– Думаю, в первую очередь нужно обратить внимание на труппу. После того, как я по распределению театрального вуза, а это было 33 года назад, попал на коласовскую сцену, к нам пришло всего несколько выпускников-очников Академии искусств. В последнее время мы берем молодых людей, закончивших витебский колледж. Спасибо большое этому учебному заведению, благодаря которому мы обновляем труппу.

Начинающие артисты продолжают образование в вузе, но заочно. Мастерству главным образом учатся на сцене, режиссеру приходится заниматься и учебой. Многие молодые ребята талантливы, но им не хватает школы. Коласовский театр имеет статус Национального, академического, он вырос из знаменитого МХАТа, всегда славился сильной труппой.

Нужно приглашать артистов с высшим специальным образованием и чем-то их привлекать. В Минске они снимаются в кино, телесериалах, за съемочный день могут получить месячную зарплату в театре, поэтому не рвутся в провинциальный город.

Направление? Мне интересен психологический театр. Я не отрицаю экспериментальный, если есть работоспособная труппа – не проблема пригласить режиссера на любую постановку. Поэтому молодежь надо учить, воспитывать, развивать, давать роли – это главное направление. И стараться брать в репертуар хорошую драматургию. Конечно, творческий коллектив – заложник времени, вынужден думать об экономике, считать деньги. Заниматься чистым искусством сегодня непозволительная роскошь.

– И возникает дилемма: идти на поводу у зрителей, которые ногами голосуют за веселые комедии, или воспитывать высокохудожественными постановками, а они, увы, порой проходят при полупустых залах?

– Так было всегда, театр балансирует между вкусами публики и высоким искусством. Мы должны думать о кассовости спектаклей, но в то же время не скатиться до низкого уровня. С нас требуют выполнения плана, а посещаемость дают комедии. Посмотри: низкопробные антрепризы с медийными лицами собирают аншлаги. Но если только идти на поводу у зала, можно угробить театр.

– Недавно читала об Олеге Табакове. Один из его учеников поставил легкую пошленькую комедию, на которую шли зрители, и предложил перенести ее на сцену МХАТа. Олег Павлович категорично ответил: «В моем театре этого спектакля не будет!»…

– Я согласен, табу на пошлость в храме искусства должно быть. Сейчас я репетирую комедию, но классическую – выдающего представителя Золотого века Испании Лопе де Вега. Остановил выбор на «Дурочке», в ней привлекли любовная тема, замечательные монологи. Ставим в жанре лирической музыкальной комедии. Премьера назначена на 20 апреля. Пришлось отложить «Сымона-музыку» – завлит нашел первое издание, без купюр.

Столь серьезная работа требует времени. Но такой спектакль театру нужен, произведение Якуба Коласа должно присутствовать в нашем репертуаре. Хотя сомневаюсь, что этот спектакль будет очень уж кассовым.

– Будешь продолжать практику приглашения режиссеров на постановки в Коласовский театр?

– Конечно. Это полезно для труппы, которая сталкивается с другим видением, другой школой. Мы будем приглашать сильных режиссеров, способных что-то дать артистам и поставить качественный спектакль. В скором времени Владимир Савицкий приступит к работе над пьесой французского драматурга Робера Тома «Восемь любящих женщин».

– Будет ли задействована малая сцена?

– В апреле вернем в фойе кресла. В свое время их убрали. На малой сцене могут быть экспериментальные постановки, небольшие формы. Нужно представлять Коласовский театр и на фестивалях, конкурсах.

– Ты доволен, что дочь стала актрисой?

– Это было для меня неожиданностью. Тамара семь лет занималась хореографией. А вдруг сказала: «Хочу в театр». Поступила на заочный курс Белорусской академии искусств, и ее приняли в труппу. Я сначала присматривался, а сегодня думаю, что она сделала правильный выбор. Сцена – это ее.

– Сын тоже связан с театром, писал музыку для спектаклей.

– Артем – профессиональный музыкант, выступает с минскими коллективами, в частности, с «Яблочным чаем», пишет музыку, делает аранжировки. Одним словом, молодец.

– Что пожелаешь работникам и поклонникам театра в профессиональный праздник?

– Жителей Витебска приглашаю в театр, потому что спектакли рождаются только в контакте со зрителями. Актер не может играть на пустой зал, это не кино, ему нужно обмениваться энергетикой с людьми по другую сторону рампы. А артистам желаю здоровья и жажды творить!

Фото Антона СТЕПАНИЩЕВА.