В 2014 году в России и Беларуси проходят два спортивных первенства международного уровня – XXII зимние Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по хоккею с шайбой в Минске.
Сюжет закручивается, вовлекая все большее число участников, - организаторов, спортсменов, чиновников, журналистов, экспертов, рекламодателей, спонсоров и, конечно, болельщиков, предвкушающих начало спортивных баталий. В новостных лентах стремительно растет количество комментариев, интервью, заявлений и прогнозов, связанных с предстоящими мероприятиями.
Все вроде бы идет по плану, однако время от времени со стороны ряда политиков, общественных деятелей и правозащитников раздаются призывы к бойкотированию как Олимпийских игр в Сочи, так и хоккейного первенства в Минске.
На сегодняшний день подобные инициативы не воплотились в конкретные действия, которые могли бы привести к срыву запланированных мероприятий. В то же время давление некоторых представителей правозащитных организаций на спортивную общественность по мере приближения церемоний открытия не ослабевает, что вызывает желание более внимательно приглядеться к феномену популярности бойкота, используемого в качестве инструмента политического протеста.
Апофеозом стал бойкот Олимпийских игр в Москве в 1980 году со стороны США, Канады, Турции, Южной Кореи, Японии, ФРГ и многих других стран в знак протеста против ввода советских войск в Афганистан, спровоцировавшего обострение военно-политического противостояния между государствами Варшавского договора и членами НАТО. Через четыре года последовал ответный ход СССР и его союзников по социалистическому блоку – бойкот Олимпийских игр в Лос-Анджелесе.
Историки отмечают, что значительных внешнеполитических дивидендов эти акции инициаторам не принесли: советские войска были выведены лишь 9 лет спустя после Игр в Москве, да и демарш СССР был всего лишь очередной пропагандистской акцией в духе холодной войны. В то же время, по мнению спортивных экспертов, сборная СССР имела все шансы завоевать в Лос-Анджелесе первое место по общему количеству медалей, а убедительные победы были бы более сильным аргументом, подтверждающим внешнеполитический престиж советской системы.
В XXI веке ситуация кардинально не изменилась. Состоявшаяся в августе 2008 года Олимпиада в Пекине стала не только самым дорогим, но и наиболее политизированным спортивным мероприятием после окончания холодной войны. В преддверии Игр была развернута мощная информационная кампания с призывом официально бойкотировать игры в КНР по причине нарушения в стране прав человека, жесткой цензуры в СМИ, насильственного подавления сепаратистского движения в Тибете и поддержки авторитарных режимов в Судане, КНДР, Зимбабве и Мьянме.
Несмотря на многочисленные акции протеста, организованные правозащитными организациями по всему миру, Игры состоялись и по ряду параметров были признаны лучшими в истории олимпийского движения.
Инициатива бойкотирования Олимпийских игр в Сочи впервые публично была озвучена президентом Михаилом Саакашвили после начала российско-грузинского вооруженного конфликта в 2008 году. Впоследствии страсти несколько поутихли, но со стороны западных политиков и правозащитников не переставали звучать обвинения российских властей в нарушениях прав человека, ограничении свободы слова и оказании давления на страны «Восточного партнерства». Масла в огонь подлил принятый Госдумой в июне прошлого года закон, предусматривающий санкции за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Ряд американских и европейских государственных деятелей заявили о том, что не будут присутствовать на церемонии открытия сочинских Игр, ссылаясь то на «плотный рабочий график», то на репрессии российского руководства в отношении активистов оппозиции и лиц нетрадиционной сексуальной ориентации.
Реагируя на сложившуюся ситуацию, президент Международного олимпийского комитета Томас Бах призвал все страны не политизировать Олимпийские игры в Сочи. «Бойкоты противоречат духу спорта, лишают его возможности быть средством достижения мира, взаимопонимания и солидарности», — заявил Бах с трибуны Генеральной ассамблеи ООН.
В интервью немецкой газете «Frankfurter Allgemeine Zeitung» глава МОК, комментируя отказ президента Германии Йоахима Гаука от посещения сочинской Олимпиады, отметил: «Я думаю, когда у политиков есть политическое сообщение, они должны иметь смелость высказать его в прямом диалоге с другими политиками, а не использовать для этого спортсменов. Олимпийские игры — для спортсменов и спорта… Мы не должны делать ошибку и превращать политическое мнение о стране во взгляд на Игры».
Следует отметить, что российским руководством острые выпады европейских политиков в сторону сочинской Олимпиады воспринимаются довольно болезненно. Игры, которые проходят в стране впервые после 1980 года, призваны внести значительный вклад в улучшение имиджа страны на международной арене. О значимости сочинского проекта красноречиво свидетельствуют беспрецедентно высокий уровень финансовых затрат: на организацию Игр потрачено почти 6,5 млрд долларов США, а с учетом средств, направленных на развитие инфраструктуры Сочи, – в разы больше.
Чемпионат мира по хоккею с шайбой в Беларуси с точки зрения бойкотирования не стал исключением. С 2009 года ряд европейских и американских политиков неоднократно призывали спортивных чиновников к отказу от проведения первенства в Минске. Инициатива обосновывалась тем, что «международное спортивное событие придаст легитимности тираническому режиму».
Точку в дискуссии о бойкоте поставил президент Международной федерации хоккея Рене Фазель, заявив следующее: «Мы уважаем стремление этих людей (инициаторов бойкота. – Прим. авт.) и их мнение. Но я считаю, что спортивные организации и сами спортсмены не должны становиться политическими фигурами, а должны заниматься своим делом. Мы не должны быть куклами в руках политиков или активистов. Спорт не может и не должен использоваться в качестве политического инструмента».
Если оставить в стороне споры по вопросам внутренней политики, мало кто возьмется утверждать, что спортивная и туристическая инфраструктура белорусской столицы не соответствует статусу мероприятия. Именно техническая готовность к проведению чемпионата и является определяющим критерием для Международной федерации хоккея. При этом уровень обеспечения общественной безопасности в Минске на сегодняшний день также не вызывает особых нареканий, в отличие от довольно нервозной обстановки, сложившейся накануне проведения Олимпийских игр в Сочи, или в Украине, которая претендовала на проведение хоккейного чемпионата наряду с Беларусью, но существенно отстала по количеству голосов.
С переменным успехом международные спортивные организации пытаются сопротивляться давлению со стороны политических структур и сохранять верность фундаментальным принципам олимпийского движения. В основополагающих документах международных федераций и олимпийского комитета четко обозначена необходимость соблюдения строгого политического, расового и религиозного нейтралитета и недопустимость любых форм дискриминации. Более того, в целях укрепления «иммунитета» спортивного движения от инородного вмешательства для команд и отдельных спортсменов, бойкотирующих соревнования, предусмотрены достаточно жесткие санкции.
Но соблазн велик: любой международный спортивный форум привлекает повышенное внимание средств массовой информации и представляет собой удобную площадку для работы с общественным мнением. Крупные соревнования давно стали ярким (и весьма дорогим) шоу, которое пользуется огромной популярностью среди поклонников спорта во всем мире. Благодатную информационную почву остается только засеять, что и привлекает как респектабельных политиков, так и террористические организации, пытающихся заработать свои «очки», группировки вроде «FEMEN» и другие структуры, заинтересованные в охвате максимально широкой аудитории. При этом задействуется широкий арсенал политтехнологий, в том числе вбрасывание и муссирование весьма далеких от спорта тем.
Сторонники тактики бойкотирования утверждают, что подобная форма выражения протеста является наиболее результативной и позволяет привлекать внимание международной общественности к острым проблемам в конкретной стране, оказывать давление на недемократические режимы, инициировать общественную дискуссию и побуждать к реформам в сфере прав человека.
По мнению противников бойкотов, прямое вмешательство политики в мировое спортивное движение позволит дискриминировать абсолютное большинство государств, потенциально претендующих на право проведения международных состязаний. Даже в отношении многих западных демократий можно с ходу подобрать пару-тройку серьезных поводов для политического протеста, не говоря уже о развивающихся странах, существенно отличающихся по своему укладу от флагманов.
В то же время преодоление инерции «окопного мышления», основанного на логике сохранения и углубления разделительных линий, может открыть возможности для использования колоссального конструктивного потенциала спорта в совершенно ином ключе. Например, для начала диалога между непримиримыми политическими соперниками.
В 2008 году именно футбольные матчи между сборными Турции и Армении, на которых присутствовали лидеры этих стран, стали первыми шагами к нормализации межгосударственных отношений после вековой вражды.
Совсем недавно президент киевского клуба «Динамо» предложил провести футбольный «матч примирения» между сотрудниками спецподразделения «Беркут» и оппозицией. Трудно прогнозировать, состоится ли матч в обозримой перспективе, ведь совсем недавно для общения противоборствующие стороны использовали не спортивный инвентарь, а дубинки и коктейли Молотова. Но инициатива, безусловно, заслуживает одобрения.
Накануне сочинской Олимпиады влиятельный журнал «Россия в глобальной политике» опубликовал статью грузинского премьер-министра Ираклия Гарибашвили под названием «Грузия – Россия: поиски выхода из тупика». В ней глава правительства пишет об острейших противоречиях в двусторонних отношениях, а затем подводит итог: «И все же грузинские спортсмены направляются в Сочи. Наш аргумент состоит в том, что при политизации спорта больше всего страдают спортсмены. Мы также уверены, что наше решение – это шаг доброй воли в адрес международного сообщества, олимпийского движения и российского народа».
Отмечу, что разговор идет на фоне разорванных дипломатических отношений и сохранения напряженной ситуации вокруг Абхазии, независимость которой признана Россией после вооруженного конфликта с Грузией в 2008 году. На мой взгляд, подобные действия можно расценивать как удачный пример «олимпийской дипломатии» в действии: первоначально планировавшийся бойкот отменен, а положительное решение об участии грузинской сборной выглядит как позитивный сигнал готовности к диалогу и поиску компромиссных решений.
Список можно продолжать сколь угодно долго, так как миротворческое начало в спортивных состязаниях заложено еще во времена Древней Греции. Скажу лишь, что привести примеры матчей, которые привели впоследствии к обострению отношений между странами, гораздо сложнее.
Вернемся к теме бойкота. Оговорюсь, что речь идет не столько о резких заявлениях и индивидуальных демаршах политических и общественных деятелей, подчеркивающих таким образом свою бескомпромиссную позицию по отношению к официальным властям отдельных государств, а о целенаправленном давлении на участников и спортсменов с целью срыва мероприятия. На мой взгляд, подобная конфронтационная форма протеста не отличается дипломатической корректностью и вносит дополнительную нервозность в работу организаторов, особенно когда в дискуссиях о месте проведения состязаний уже давно поставлена точка и остаются считанные дни до церемонии открытия.
Конечно, острая, имеющая привкус скандальности акция автоматически попадает на первые полосы газет. Но все же рискну предположить, что у подавляющего большинства белорусов идея бойкотирования спортивных состязаний в политических целях не найдет сколь-нибудь значимой поддержки, так как преследуя благородную цель привлечения внимания общества к важным проблемам, инициаторы подобных действий вынуждены отодвигать на дальний план интересы тысяч людей. Заложниками политического противостояния становятся и спортсмены, для многих из которых шанс стать чемпионом, особенно олимпийским, выпадает не так часто, и болельщики, вынужденные довольствоваться «усеченными форматами» соревнований.
Безусловно, резонансные проблемы не должны замалчиваться. Но для обсуждения спорных вопросов есть множество других, более подходящих площадок. При этом бойкоты, как свидетельствует история, в большинстве случаев приводят не к решению проблем, а к дальнейшему углублению изоляции и повышению градуса конфронтации между оппонентами. Хотя этот путь к привлечению внимания общественности значительно короче, чем трудоемкий поиск точек соприкосновения и налаживание диалога при помощи конструктивной дипломатии.
Подводя итог, можно отметить, что международные соревнования, вовлекая в оборот целые государства, на протяжении десятилетий идут рука об руку с политическими амбициями, разногласиями, демаршами и пропагандой. В этой связи сохранение фундаментальных спортивных ценностей зависит от способности руководителей международных федераций и комитетов принимать взвешенные решения в условиях стремительно меняющейся политической конъюнктуры, турбулентных потоках финансов, столкновений интересов разношерстных групп влияния и давления лоббистов.
А то, что крепкие нервы руководителям международных спортивных организаций понадобятся в обозримом будущем, сомневаться не приходится. Уже сегодня раздаются призывы бойкотировать чемпионат мира по футболу 2018 года в России по причине «расовой ненависти» российских фанатов к темнокожим футболистам. Футбольное первенство в Катаре, запланированное на 2022 год, подвергается критике из-за использования на строительстве спортивных объектов рабского труда непальских рабочих и, опять-таки, жесткого законодательства в отношении представителей сексуальных меньшинств.
И все же хочется надеяться, что в Сочи, Минске и других городах, которым выпадет удача принимать мировые спортивные форумы, в центре внимания будут находиться именно те, кто этого заслуживает -- команды, сражающиеся за чемпионские титулы, преданные болельщики и люди, чьим трудом создается праздник для сотен тысяч поклонников спорта.