За смелость в боях с японцами на Дальнем Востоке в августе 1945-го ей была объявлена благодарность Сталина. А о судьбе репрессированного отца через много лет после его расстрела узнала из газеты «Віцебскі рабочы»… И в 95 лет Виктория Седова, урожденная Барткевич, помнит военное лихолетье и чудесно поет арии из опер «Кармен» и «Евгений Онегин».

Перечеркнутая жизнь

…В благополучную витебскую семью Барткевичей в 1937 году пришла беда: главу семьи Адольфа Сигизмундовича, простого котельщика, обвинили в шпионаже. Поводом для ареста стало якобы хищение нового комплекта инструментов, который даже не выносился за пределы депо.

Адольф Барткевич использовал еще пригодный для работы старый комплект, а полученный приберег до лучшего момента, но тот так и не наступил. Впоследствии дело обросло новыми «фактами».

Много позже его дочь Виктория узнает, что донос на отца принудительно подписал сосед… Полгода Елена Барткевич с дочерью возили передачи в тюрьму, закололи свинью и все мясо оставили для арестованного, сами ни кусочка не съели.

Племянница Валентина Морозова, внучка Елена Седова, Виктория Седова, дочь Ирина Седова 

– Не надо носить ему ничего, он с уголовниками сидит, они у вашего мужа все забирают, – не раз говорили Елене Филипповне. Но женщина продолжала регулярно наведываться в тюрьму, чтобы хоть чем-то помочь мужу.

Но однажды последняя надежда рухнула. В очередной раз прибыли в места заключения и снова услышали просьбу-приказ не приходить. Уже на выходе, когда мать с дочерью замешкались, к Виктории подошел охранник, взял за волосы и воскликнул весело:

– Какая красивая у тебя косичка, девочка! – а потом шепотом быстро добавил: – Не ходите сюда больше, нет его здесь.

Догадки были одна страшнее другой, но Барткевичи до последнего верили, что отец семейства цел и невредим. В тюрьму ходить перестали. Их выселили из квартиры в холупку на окраине Витебска, но родственники не оставили в беде, приютили.

Виктория Седова, ее муж Иван и маленький сын Вадим, мать Елена Барткевич, брат Леонид. Фото 1948 года

Военное лихолетье

После окончания школы Виктория поступила в фельдшерско-акушерскую школу (располагалась на улице Толстого), но после выпуска не успела поработать по специальности. Началась война. Хоть девушка и стремилась на фронт, но не могла бросить мать, маленького брата Леню и приютивших их родственников, повезла всех из Витебска в глухую деревню, к родне. Уйти на фронт Виктория не успела: попала в окружение…

Население на оккупированной территории заставляли работать на захватчиков. Однажды, выйдя в поле, Виктория, поразившая немецких солдат смелостью и красотой, запела арию из оперы «Риголетто». А голос у девушки был изумительный, многие прочили ей карьеру артистки.

– Нихт арбайтен, не работать, идти! – велели ей немцы, освободив от полевых работ.

Оккупационные власти регулярно агитировали молодежь отправляться в Германию. Но Виктория решила: если умирать, то на родине. Ей с семьей чудом удалось дождаться освобождения в 1944-м. И тогда девушка, несмотря на уговоры матери, пошла в военкомат, откуда ее отправили в Шяуляй медсестрой в эвакогоспиталь. Раненых поступало много, их подлечивали, а затем эшелонами везли в Сибирь – проходить полный курс реабилитации. В госпитале она встретила своего суженого – кадрового военного Ивана Седова. После капитуляции Германии Ивана Ивановича оставили на службе, а Викторию направили на Дальний Восток, где еще шли бои с японцами.

Благодарность Верховного Главнокомандующего за участие в боях с японцами

Среди потускневших со временем воспоминаний о том путешествии через весь Союз – яркая картина встречи с Байкалом. Виктория Адольфовна помнит, как на одной из стоянок все повыпрыгивали из товарного поезда и бросились к воде. Чудо-озеро опалило разгоряченных людей холодом, но впечатлений от красоты этой природной жемчужины, от ее кристальной чистоты, когда сквозь толщу воды в несколько десятков метров был виден каждый камешек, хватило на всю жизнь...
За участие в боевых действиях на японском фронте Виктории Седовой была объявлена Благодарность Верховного Главнокомандующего СССР товарища Сталина. Пожелтевшему документу с портретом генералиссимуса ветеран Великой Отечественной отвела почетное место среди семейных реликвий.

Исколесив в мирное время пол-Союза, семья Седовых, где росли двое детишек – дочь Ирина и сын Вадим, – осела в Витебске. Муж трудился в автомобильном хозяйстве, а Виктория Адольфовна стала продавцом в ювелирном магазине, где отработала 37 лет.

Отцовский привет

Виктория Седова долгое время беспокоилась за судьбу отца. Вместе с матерью и братом безуспешно искали какие-либо сведения о нем. И только примерно в 1989 году волею случая удалось пролить свет на эту тайну.

Брат Леня позвонил и взволнованным голосом сообщил:

– Привет тебе от отца!

Женщина едва не потеряла сознание. Это шутка?

– Не веришь? Возьми газету «Віцебскі рабочы», там прочтешь.

Эту вырезку она хранит до сих пор. В статье сообщалось, что в числе несправедливо обвиненных витебчан был Адольф Барткевич, которого расстреляли через два месяца после ареста. Его семья до сих пор не знает, где тот похоронен, на официальные запросы поисковые организации не могут дать ответа.

Не так давно Викторию Седову с 95-летием поздравляли представители районной власти, территориального центра соцобслуживания и ветеранской организации Железнодорожного района Витебска. Прошедшая долгий жизненный путь, женщина и в золотом возрасте одевается со вкусом, сохраняет бодрость духа и сильный голос: пусть и с некоторым смущением, но спела для корреспондентов «ВВ» арию из оперы «Кармен».

Для укрепления памяти Виктория Адольфовна заучивает анекдоты. Хотя и без этого прекрасно помнит всех своих любимых актеров и актрис, собирает вырезки из журналов и газет о них, очень гордится коллекцией и просит сохранить ее своих наследников. Мы, покидая гостеприимный дом, взяли с юбилярши обещание встретить нас 9 Мая – в этот священный для всех нас праздник.

Фото Дмитрия ОСИПОВА и из личного архива Виктории Седовой.