Сколько раз ездила в командировку в Россонский район, но никак не получалось попасть в деревню Мураги. А посетить места, откуда родом автор знаменитого произведения – «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических повествованиях», очень хотелось. Манило овеянное легендами озеро Нещердо, в котором, как утверждал Ян Барщевский, обитают диковинные существа, похожие на драконов, – цмоки. Где-то здесь, если верить преданиям, можно отыскать курган под названием «Могила князя» и услышать звон утопленных в озере колоколов разрушенного им костела.
К сожалению, в районе мы не нашли человека, увлеченного краеведением, чтобы взять его в качестве экскурсовода. Даже странно, что такая личность, как Ян Барщевский, которого называют белорусским Гофманом, белорусским Гоголем, не привлек внимание местных любителей литературы и истории. А это имя могло бы стать не менее притягательным для туристов, чем генерал Яков Кульнев и вице-адмирал Илларион Повалишин. Увы, как пояснили в райисполкоме, краеведом человека не назначишь. Одно время этой темой интересовалась педагог из Горбачева Галина Быховец, она была инициатором открытия в местной школе экспозиции, посвященной знаменитому земляку. Но школу закрыли, самой учительницы уже нет, а собранные ею материалы передали сельской библиотеке, где создали небольшой уголок, рассказывающий о Яне Барщевском. Аналогичный есть и в россонском Музее боевого содружества. Исполняющая обязанности директора этого учреждения Татьяна Беглецова высказала сожаление, что аутентичных вещей из родительского дома писателя не сохранилось, так что никаких мемориальных экспонатов в Россонах нет. Музейные работники на свой вкус оформили часть интерьера усадьбы, в которой мог бы жить Ян Барщевский.
Родился будущий создатель «Шляхтича Завальни…» в семье греко-католического священника, предположительно принадлежавшей к шляхетному роду. Учился в Полоцком иезуитском коллегиуме, где стал писать стихи, а на каникулы приезжал в родные места, любил бродить по окрестностям озера Нещердо. Благодаря склонности к сочинительству поэтических экспромтов был желанным гостем на семейных торжествах деревенской шляхты. Также увлекался живописью – рисовал пейзажи и карикатуры, пользовавшиеся популярностью среди местных жителей. После окончания коллегиума работал учителем и гувернером на малой родине. Путешествовал, собирал фольклор. Всюду носил с собой тетрадь, в которую записывал народные предания. В середине 1820-х переехал в Санкт-Петербург, где преподавал греческий и латинский языки, сам изучал литературу древности. Познакомился с Адамом Мицкевичем, Тарасом Шевченко. Вместе с другими членами литературного кружка, состоящего главным образом из выходцев из Беларуси, занимался изданием ежегодного альманаха на польском языке «Niezabudka» («Незабудка»). Некоторые исследователи утверждают, что в этом названии Ян Барщевский зашифровал родную деревушку. Мураги происходят от латышского слова «muragas, mauragas», что означает «незабудка». А по-польски правильно говорить «niezapominajka», а не «niezabudka».
По дороге в Мураги мы заехали в агрогородок Горбачево. Библиотекарь Светлана Олейникова показала нам скромно оформленный стенд с пожелтевшими от времени копиями титульного листа первого издания «Шляхтича…» и письма к Юлии Корсак, в которую был влюблен писатель.
– В конце 1990-х годов у нас проходили международные чтения, приезжали исследователи из всей Беларуси, Польши. Я с удовольствием слушала, что говорили ученые о нашем земляке. Горжусь, что именно здешние места он описывал в своих произведениях, – говорит Светлана Олейникова.
Инициатором чтений был тогдашний проректор по науке ВГУ имени Машерова Анатолий Дорофеев. На одной из фотографий, хранящихся у Светланы Олейниковой, – профессор филологии Александр Барщевский, который специально приезжал из Польши, чтобы увидеть родину своего однофамильца. А может, и дальнего родственника? Поляки считают уроженца Россонщины своим писателем. Во многих источниках, в том числе и всезнающей «Википедии», сообщается, что Ян Барщевский – польский и белорусский литератор. Как поэт сложился под влиянием польского классицизма. И свою главную книгу – «Шляхтич Завальня…» — написал по-польски. Но в ней, как и во всех других произведениях, прославлял родной край, который всегда оставался в его душе.
От Горбачево до Мурагов менее 10 километров. Путь идет через лес, который заканчивается пригорком. Когда-то здесь на краю деревни стояла Ильинская церковь. Теперь по ее фундаменту, как утверждают старожилы, проходит дорога. Из местных жителей здесь уже на протяжении ряда лет только один человек – Леонид Смольский. Его дом стоит с краю. Сохранилось еще несколько хат, в некоторые на лето приезжают дачники из Тулы, Санкт-Петербурга, Новополоцка. Бывают здесь и рыбаки, в Нещердо водится много рыбы. Леонид Евгеньевич, к слову, никогда не возвращается без улова. В Мурагах жили его предки. Бабушку расстреляли немцы за связь с партизанами. А деда он помнит. После школы Леонид Смольский уехал в Минск, работал на автозаводе, а когда мама заболела, вернулся в деревню, обосновался в дедовом доме. На работу ездил в Россоны, сейчас на пенсии. Привык жить один, не считая, конечно, самого верного друга – собаки, которая ходит за хозяином по пятам. Сажает картошку, овощи, ловит рыбу. Автолавка приезжает. В нынешнем году в Мурагах поселилась старушка. Но скорее всего к зиме уедет к родным.
– О Яне Барщевском я узнал, когда в 1997 году поставили памятник при въезде в деревню. Тогда сюда много людей приезжало. Студенты из Витебска вели раскопки. Дом писателя стоял возле озера, сейчас к нему не пройти, тропа заросла. А место можно увидеть с берега, узнать по орешнику, сливам и сирени. Помню, на открытии памятника говорили, что дорогу обустроят, музей сделают. Но, видно, забыли. Никто не заезжает, тропинку к памятнику я обкашиваю, да редкие гости сюда добираются, – рассказывает Леонид Евгеньевич.
В «Шляхтиче Завальне…» автор так описывает эти места: «… усадьба стояла в очаровательном месте; к северу, недалеко от дома, разлилось Нещердо, большое озеро, похожее на морской залив. В ветреную погоду в доме слышался шум вод, а в окно было видно, как покрытые пеною волны вновь и вновь поднимают вверх и бросают вниз рыбацкие лодки. К югу – зеленели низины, покрытые кустами лозы, и пригорки, поросшие березами и липами; на запад простирались широкие луга, а речка, бегущая с востока, пересекала эти окрестности и вливалась в Нещерду. Весна там необычайно прекрасна, когда разольются по лугам воды, а воздух над озером и в лесах зазвенит голосами птиц, вернувшихся из теплых краев».
Ян Барщевский похоронен на Волыни в городе Чуднове. Несколько легенд из «Шляхтича Завальни…» впервые были переведены на белорусский язык и изданы в 1916 году в газете «Гомон» в Вильно. Полностью же произведение вышло в свет в Беларуси только в 1990 году. В 1994-м на киностудии «Беларусьфильм» режиссер Виктор Туров снял картину «Шляхтич Завaльня, или Беларусь в фантастических рассказах», в ролях – Влaдимиp Гocтюхин, Бopиc Heвзopoв, Дoнaтac Бaниoниc, а также артист Коласовского театра Владимир Кулешов.
Более 20 лет назад в Белорусском театре «Лялька» был поставлен спектакль «Загубленая душа, або Пакаранне грэшніка», который покорил зрителей разных стран и открыл для многих имя белорусского писателя, прославившего в своих фантастических рассказах родную Россонщину.
Фото Татьяны ПАСТЕРНАК.
