Завтра, 12 ноября, в «Ляльке» состоится необычная премьера, которая будет показана только один раз. Это не сказка, не фантастическая повесть, а реальная история любви к театру, которую пронес через долгие годы заслуженный деятель искусств Беларуси, художественный руководитель Белорусского театра кукол Виктор Климчук. А поводом для постановки стал его юбилей, который действующее лицо написанной им же пьесы «Лялькі праз усё жыццё» отпраздновал на днях. Накануне бенефиса мы встретились с главным героем.
– Виктор Игнатьевич, вы начинали как актер-кукольник. Мечтали об этой профессии с детства?
– Я родился на Брестчине, наш дом стоял в березовой роще, где прежде было панское поместье. Вокруг такая красота! И, естественно, душа пела, я придумывал свой фантастический мир, воображал себя артистом. Потом волею судьбы после 9 класса попал в Таганрог и поступил в студию при театре. Собирался стать драматическим актером. Но получить образование не смог – ушел в армию. А когда вернулся, поехал к сестре в Волгоград, пошел работать на завод, но мечту о сцене не оставил. Узнал, что набирают артистов в театр кукол.
Я представления не имел об этой актерской специфике, да и кукольного спектакля ни разу не видел. Но все же решил попробовать. Прошел отбор и влюбился в театр кукол с первого взгляда. Он меня покорил, захватила его магия.
Потом меня не раз приглашали в драматическую труппу, но я не мог себя представить в другом амплуа. В Волгоградском театре проработал лет 10. Решил продолжить образование как режиссер, учился на курсе у народного артиста СССР Петра Монастырского. И окончательно решил свою жизнь связать с театром кукол. Одновременно пришло желание вернуться в Беларусь.
– Как попали в Витебск?
– Так сложилось, что после окончания вуза уехал работать в Ровно, от одного актера услышал, что в Витебске собираются открыть театр кукол. Написал письмо в областное управление культуры и получил ответ, что это далекие планы. Мне посоветовали обратиться в Коласовский театр, где вроде думают о создании кукольной труппы. Я связался с руководством и выяснил, что действительно нужен режиссер-кукольник.
Так я в 1985 году попал в Витебск и сразу стал набирать артистов. Приехали профессиональные актеры: из Минска – Ольга Корзун, из России – Юрий Семенченко, пополнили труппу выпускники Витебского культпросветучилища. И 1986-й стал годом рождения Белорусского театра «Лялька».
– А чья была инициатива отделиться от драмтеатра?
– Моя. Мы находились в роли пасынка, сцену для репетиций давали ночью. Я понял, что в таких условиях творческого развития не будет.
– Когда вы покинули Коласовский театр, у вас не было своего здания и своей сцены?
– Да. Мы временно ютились вместе с филармонией в здании на улице Пушкина, 4. А потом выделили стоящий рядом прекрасный особняк, где располагаемся до сих пор.
– Я помню, как актеры вместе с интеллигенцией города стояли в пикетах, отвоевывая это здание…
– У меня хранятся фотографии, на которых запечатлены эти пикеты. Это история. Власти приняли решение передать здание на Пушкина, 2 театру кукол, но пошли ходоки, предлагая другие варианты, и не было уверенности, что в высоких кабинетах не передумают. Ведь это был 1991-й год – непростые времена. Тогда точку поставил бывший первый секретарь обкома КП Владимир Григорьев, который поддержал театр, и нам отдали здание.
– Сегодня трудно представить Витебск без дома «Лялькi». Но вы не раз говорили, что театру тесно в этих стенах.
– Тесно. В свое время нам отдавали бывшее здание РДК за Двиной, но оно находилось в таком жутком состоянии, требовались большие средства для его перестройки. Поэтому пришли к общему мнению, что это не лучший вариант. Идеальным было бы – расширение площадей за счет пристройки, где бы разместился еще один зал на 200 мест. Но, увы, пока на строительство нет денег.
– Существующий зал не может вместить всех желающих попасть в театр. У вас по-прежнему раскупаются билеты в первые дни месяца?
– В последнее время очереди уменьшились за счет того, что многие покупают билеты через интернет. А достать их на некоторые спектакли – проблема.
– Вы столько лет в одном театре, не надоело? Не хотелось когда-нибудь уйти, поработать с другим коллективом?
– Если бы я не основывал этот театр, наверное, давно бы ушел. Творческому человеку нельзя быть заложником одного коллектива, как и труппе – заложницей одного режиссера. Но я чувствую ответственность за то, что создано. Опаска, чтобы театр не попал в руки человека случайного, равнодушного, временщика, постоянно сдерживала желание реализовать свои творческие амбиции в другом месте.
– Но некоторым образом вы их реализовываете, ставя спектакли в других городах и странах.
– Да, меня приглашали несколько раз на постановки в Сербию, Польшу, Болгарию, Россию, Украину. Очень люблю театр в Белгороде. Работа с другими труппами дает новый заряд, некую творческую свободу и остроту восприятия. Я возвращаюсь к своему театру немного обновленным. Нельзя вариться в одном котле.
– «Лялька» тоже поколесила по свету. Побывала на фестивалях и гастролях во Франции, Германии, Польше, Тунисе, Иране, Турции, Финляндии, в разных городах России и Украины. Как наш театр смотрится на фоне других европейских и восточных трупп?
– Об этом можно судить по многочисленным наградам, которые мы привозили из разных стран. Но мировой театр не стоит на месте, сейчас, мне кажется, он переживает болезненный переход от одного состояния в другой. Наблюдается общая тенденция, которую можно определить как черный эпатаж. Не знаю, насколько такой тренд будет долго существовать. Мне по душе другой театр: когда на сцене хорошая эстетика, когда спектакль трогает за душу, призывает к добрым чувствам. Это не отрицает метафоричность, гиперболизацию. Но черный юмор для детей я не приемлю.
– Постановки для взрослых, которые есть у «Лялькi», позволяют больше экспериментировать?
– Конечно. Например, спектакль по Гоголю «Нататкі вар'ята» поставлен в эстетике жесткого театра, эпатирующего зрителя. Совершенно другой, более мягкий, вдумчивый – «Спакуса» по произведению Чехова «Черный монах».
– Будете продолжать в этом плане?
– Очень хочу поставить спектакль по книге Марка Шагала «Моя жизнь». Идей по этому поводу у меня уже много, остается их реализовать. Ищу в соавторы художника.
– Некоторые ваши спектакли живут по 20-30 лет и не устаревают. Хотя нынешние дети – совсем другое поколение, и, видимо, восприятие у них другое.
– Не другое. Да, они увлечены компьютерными играми, у них другие герои, но магия кукольного театра их так же поглощает. Дети, как и 30 лет назад, с восхищением смотрят, как оживают деревянные и тряпочные куклы, переживают, когда зло пытается одолеть добро. Их так же увлекают «Теремок», «Три поросенка», «Золушка» и другие сказки, которые долгие годы живут на сцене «Лялькi».
– В театре кукол можно поставить все?
– Да. И сказки, и серьезные философские произведения, и классику, и современность, и трагедию, и комедию, и абсурд. Я согласен с некоторыми исследователями, которые утверждают, что драматический театр, использующий приемы кукольного, имеет большой успех. Посмотрите спектакли известного литовского режиссера Някрошюса, который идет по этому пути. У него играют предметы: двери плачут, колодец оживает и т. д.
– Ваши сыновья тоже пришли в театр?
– Мы с женой не хотели, чтобы дети служили в театре. Но теперь понимаю, что были неправы, надо было сразу прислушиваться к их желаниям. Получилось, что они поступили по-своему, но спустя некоторое время.
Младший сын Михаил закончил музыкальную школу, затем торговый колледж, потом 3 года учился на экономиста, в конце концов бросил и поступил на актерское отделение Академии искусств, а недавно закончил еще один театральный вуз – в Санкт-Петербурге и получил режиссерское образование. В «Ляльке» поставил спектакль «Горад клоўна Піка». Я считаю, это довольно удачная работа, ее хорошо восприняли на фестивале в Калининграде. А на театральном форуме в Белгороде Миша получил приз за лучшую мужскую роль.
Старший – Саша – заведующий художественно-постановочной частью театра. Имеет юридическое образование, но его тянет к критике. Написал несколько статей, публиковался в журнале «Мастацтва».
– Никогда не пожалели, что однажды пришли в театр кукол?
– Нет. Мне до сих пор интересен этот старейший вид искусства, и я в него по-прежнему влюблен.
Фото Антона СТЕПАНИЩЕВА.
