А вы знали, что чешуя уклейки поставлялась на экспорт? В следующем году будет отмечаться 100-летие органов торговли Беларуси. Их становление пришлось на период новой экономической политики (НЭПа), которая проводилась в СССР. В Государственном архиве Витебской области хранятся документы того времени.

Битва за хлеб 

В 1922 – 1924 годах в СССР осуществлялась денежная реформа, направленная на деноминацию и обмен старых обесцененных рублей («совзнаков») и внедрения твердой, обеспеченной золотом валюты – червонца. Одним из ее элементов было введение единых закупочных цен (лимитов). Новшество приживалось с трудом.

В сентябре 1924 года состоялось оперативное совещание при окружкоме (обкоме) КП(б)Б. О ходе хлебозаготовительной кампании доложил руководитель комиссии по внутренней торговле (Комвнуторга) Витебского окрисполкома (облисполкома) тов. Лобанов. Он обратил внимание на низкие темпы закупок (тогда предельная цена была снижена с 80 до 65 коп. за пуд) и отметил, что «мы стоим перед опасностью, что крестьянин нам хлеб не даст и он попадет в частные руки». Лобанов предложил ряд мер борьбы с частными заготовителями и для снижения цен на рожь до установленного уровня.

В то же время Наркомат внутренней торговли БССР рекомендовал нижестоящим структурам наблюдать за деятельностью частных заготовителей, улавливая тенденцию, характер и размер закупок. Отбрасывая методы административного давления на частный капитал, необходимо широко использовать меры нажима экономического в виде правильного налогового обложения, недопущения беспатентных заготовок и т. п. «В случае необходимости прибегать к методу хлебной интервенции, т. е. выбрасывая более или менее значительную партию хлеба на рынок по ценам не выше лимита с целью давления на цены рынка». Однако данная мера не всегда помогала. В октябре 1924-го тов. Лобанов сообщал в Минск: «Ввиду истощения запасов муки и зерна на складах местных государственных и кооперативных организаций цена на муку, сниженная хлебной интервенцией до 1 р. 10 к., в последние дни вновь поднялась до 1 р. 40 к., проявляя тенденцию к дальнейшему повышению». Лобанов просит отправить в Витебск 15 вагонов муки.

Об остроте проблемы свидетельствует документ Суражского райкома КП(б)Б. В нем говорится, что политика лимитов игнорируется не только частными гражданами, спекулянтами, но и хлебозаготовительными органами. Например, «Двинолес» дает заказ на несколько тысяч пудов по 80 коп.

Крестьяне везут зерно не в кооператив, а частному торговцу. Заготовители, арендаторы и владельцы мельниц придерживают закупленные объемы, в связи с чем нельзя купить хлеба ни на рынке, ни в лавке. Особенно сильна активность спекулянтов из Яновичей, скупающих зерно по 70 – 75 коп. Они довольно мощны и могут совершать операции до 20 тыс. пудов.

Что касается лимитов на льносемя и лен, то здесь наблюдается наплыв в Суражский район заготовителей от разных организаций: «Сельскосоюз», «Хлебопродукт», «Белгосторг», «Льноторг» и другие. Среди них существует сильнейшая конкуренция и нежелание считаться с лимитом. В частности, «Сельскосоюз» дал приказ своему представителю платить на 5 коп. выше предельных закупочных цен, благодаря чему тот заготовил больше остальных.

Всем районам Витебского округа спускается документ, преамбула которого звучит так: «Общее экономическое положение Союза (СССР) требует установления единых устойчивых цен на все виды сельскохозяйственного сырья и в частности на хлеб. От успешного проведения этой задачи зависит в конечном итоге укрепление нашей денежной реформы».

Подозрения в коррупции? 

В ноябре 1924-го на имя председателя Витебского окрисполкома тов. Адамайтиса пришло письмо из Наркомата внутренней торговли БССР. Сообщается, что председатель Витком­внуторга Лобанов «целым рядом своих поступков извращает линию работы Белнаркомвнуторга» и отстраняется от должности. Руководство региона просят подобрать другую кандидатуру. В письме не приводится конкретных фактов, кроме «поддерживает ходатайства частных торговцев».

Дело — табак 

Заместитель управляющего Витебской государственной махорочной фабрики Тёмкин просит Виткомвнуторг решить разногласия с Витпотребсоюзом.

В связи с ухудшением условий расчета и нивелировкой цен, установленных Махоросиндикатом, с 15 октября 1928 года предприятие вводит отпускную оптовую цену за ящик махорки для системы кооперации в размере 20 руб. 75 коп. Витпотребсоюз возражает, так как в таком случае его надбавка с 18,5 % уменьшится до 16,1 %.

В марте 1929-го руководство фабрики сообщает, что в последнее время отмечен большой спрос на махорку со стороны частников как Витебского, так и других округов, и просит дать указание, кому можно отпускать продукцию, а кому – нет. Констатируется, что до этого реализация не ограничивалась.

Месяц спустя торговый инспектор Штейнгарт делает запрос на фабрику: «Согласно сообщению Бешенковичского райисполкома, при отпуске махорки дается принудительный ассортимент нюхательного табака. Сообщите, были ли такие случаи, и в дальнейшем прекратить всякую нагрузку».

Кстати, махорочная фабрика в значительной степени работала на местном сырье. Например, в Суражском районе имелись большие плантации табака.

Весной несколько десятков марок неходовых папирос переведены в нижестоящий сорт. Фантазия производителей не имела предела в предложении потребителям названий:
«Ой-ой», «Смычка», «Давай покурим», «Отдай все», «Раскурочные», «Крокодил», «Делегатка», «Рекламные», «Миллион», «Совет», «Буза», «Тетя Дуня», «Стенька Разин».

Мясная конвенция 

Вечером 22 сентября 1928 года состоялось заседание мясного конвенционного Бюро частных мясозаготовителей и мясоторговцев при Витокрторге. Рассматривались вопросы о районировании (распределении сырьевой зоны) заготовок и о дежурных мясных лавках в еврейские праздничные дни «ввиду того, что в одно из воскресений, в которое приходился еврейский праздник, в городе ощущался недостаток мяса». При обсуждении последнего вопроса выяснилось, что в тот день причиной дефицита было не закрытие торговых точек, а поздняя доставка мяса с бойни. Поэтому функционирование дежурных лавок и ларьков признано нецелесообразным, так как «евреи в свои праздники все равно мяса покупать не будут, а русских мясных лавок вполне достаточно для обеспечения остального населения».

На тот момент в мясную конвенцию входило 73 заготовителя и торговца.

Оборотная пробка 

На основании наблюдений за реализацией хлебного вина (водки) директор Витебского спирто-водочного завода Гуревич просит установить процентное соотношение по продаже в лавках: Витебск – 75 % в городе и 25 % на селе, Городок, соответственно, 20 и 80 %, Сенно – 15 и 85 %.

По причине сокращения импорта пробковой коры Наркомвнуторг БССР потребовал безотлагательно наладить сбор оборотной пробки в торговых объектах Белкоопсоюза, через сеть которого проходило 50 % хлебного вина.

Оборотную пробку (проколотая штопором считалась целой) заводы Центроспирта готовы были принять от 75 коп. до 1 руб. 50 коп. (в зависимости от емкости посуды) за тысячу штук.

В начале апреля 1929-го Наркоматы внутренних дел и торговли спускают на места совместную директиву об усилении борьбы с самогоноварением, которое, кроме прочего, сказывается на показателях по хлебозаготовкам. Принятие решительных мер особенно актуально «в современный момент в связи с наступающим праздником «пасхи» и Первомайскими днями отдыха».

Иностранный инвестор 

В конце 1920-х НЭП постепенно сворачивался, снижалось количество предпринимателей.

В регулярном обзоре частного рынка торговый инспектор Витокрторга Лаврукевич отмечает, что за шесть месяцев 1929-го закрылось 66 торговых объектов. На момент отчета их оставалось почти 400. Предприниматели в основном занимались торговлей бакалеей и мясом. Имелось 17 железоскобяных лавок, молочных – 16, фруктовых – 12. Также существовали частные заезжие дома (гостиницы) и столовые. К слову, некоторые предприниматели занимались сбором чешуи уклейки, которая поставлялась на экспорт. Из нее изготавливали искусственный жемчуг.

Действовало около двух десятков промысловых предприятий, преимущественно кустарного характера – скорняки, колбасные и обувные мастерские, мельница и т. п. Самым крупным была игольная фабрика Левинсона. У латвийского подданного трудилось 38 человек. Они выпускали швейные, машинные, технические и граммофонные иголки, вязальные спицы, которые реализовывались по всему СССР. Сырье закупалось у концессионных фирм за рубежом.

В октябре 1929-го в очередном обзоре Лаврукевич сообщает, что последние два месяца фабрика не работает в связи с проверкой финансовой инспекцией в отношении правильности составления отчета. Вероятно, проверяющие нашли нарушения, влекущие большое наказание. Латвийский подданный предпочел скрыться в неизвестном направлении, а фабрика была национализирована.

Махорка в дорогу 

В октябре 1929-го комендант железнодорожного участка Румянцев обращается к властям с просьбой насытить товарами первой необходимости ларек при станции Витебск.

Поезда в большинстве случаев здесь стоят 40 – 50 минут, проезжающие не имеют возможности купить продукты в городе и вынуждены довольствоваться скудным ассортиментом ларька. Особенно не хватает махорки, что вызывает справедливые нарекания со стороны отпускников и призывников. Только за первые четыре дня октября через станцию проследовало свыше 3 тыс. человек.

Комендант просит наладить бесперебойное снабжение ларька колбасой, сыром, махоркой и другими товарами первой необходимости, чтобы полностью удовлетворить спрос и «предотвратить возможность нежелательной агитации со стороны разных темных личностей и «шептунов», пользующихся всяким затруднением для подрыва проводимых Соввластью мероприятий».

Фото из фондов областного краеведческого музея