«А вы почему, собственно, интересуетесь? Вы, случайно, не конкуренты?» — с шутки, перефразировав слова известного анимационного героя, начал беседу директор кохановского ПЧУП «Катпромстрой», что в Толочинском районе, Александр Куратник — основатель предприятия, на котором перерабатывают гальванический шлам. Во всей Беларуси второго такого нет, потому конкуренты стараются выведать секреты оригинальной технологии, так что в шутке директора есть и доля правды.

Для защиты и красоты

Я попросила Александра Кузьмича подробнее рассказать, что же такое гальванический шлам.

Для того чтобы защитить любое металлическое изделие (корпусы часов и автомобилей, дверные ручки, ножницы, трубопрокатную продукцию, ювелирные изделия и т. д.), на его поверхность наносят гальваническое покрытие. Вернее, опускают в гальваническую ванну с электролитом, подвергают воздействию постоянного тока и нагревают раствор до нужной температуры. Обрабатываемый предмет покрывается невидимой пленкой, которая защищает металл от коррозии, а также придает декоративный вид изделию.

Так вот, после очистки раствора, в котором ваши часы, серьги или крыло авто впитывали в себя защитное покрытие, образуется бурая пастообразная масса – гальванический шлам. Его переработкой на постсоветском пространстве занимаются единицы.

Лжепереработчики изобличены

Идея создания технологии по переработке гальванического шлама возникла у Александра Куратника давно. В советские годы он трудился на производствах, где применялась гальваника, и уже в то время задумался над проблемой утилизации опасных отходов. Разработав вместе с товарищем и единомышленником соответствующую технологию, прошел долгий путь (около 10 лет) получения патента.

Все эксперименты проводились за собственные средства: в то время Александр Кузьмич трудился в сфере строительства и заработанное пускал на исследовательскую деятельность. Никто из его окружения не верил, что у него все получится. Но он не сдался и довел дело до конца.

Самым сложным, кроме финансовой стороны вопроса, было хождение по инстанциям. Директор предприятия вспоминает такой момент: в Минск неоднократно ездил ради одной справки, причем каждый раз это были разные справки из разных служб. Пришлось ставить вопрос ребром и требовать весь список необходимых документов, чтоб не наматывать километраж из-за одной бумажки. В итоге патент оказался у него на руках. И вот уже 15 лет «Катпромстрой» доказывает своим существованием, что усилия Александра Кузьмича были не напрасны.

В одном из регионов Беларуси не так давно появилась похожая компания, которая утверждала, что также занимается переработкой гальванического шлама. На деле, как выяснил Александр Куратник, которого пригласили в качестве эксперта, фирма только вывозила отходы с отечественных предприятий и складировала их на своей территории. В связи с чем директор «Катпромстроя» задает закономерный вопрос: каким образом у данного предприятия появилась лицензия на этот вид деятельности? К счастью, лжепереработчиков изобличили и запретили им заниматься опасным для экологии и жизни людей делом.

Кроме правообладания оригинальной технологией, у «Катпромстроя» еще несколько патентов, в том числе по изготовлению порошка, образующегося после переработки гальванического шлама, который можно применять при изготовлении асфальтобетонной смеси. Александр Куратник утверждает, что по показателям и свойствам он ничуть не уступает доломитовой муке, а вот по цене значительно ниже. Впрочем, и в этом вопросе руководитель предприятия встречает недопонимание. Многие дорожно-строительные компании боятся работать с новым материалом, предпочитая переплачивать, но иметь дело с чем-то привычным.

Еще и польза природе

Вторсырья вполне хватает на отечественных предприятиях, но загвоздка в том, что не все могут оплатить его вывоз либо изыскивают резервы только перед приездом представителей проверяющих инстанций. А если бы все заводы нашли средства, то гальванического шлама «Катпромстрою» хватило бы на годы вперед. Александр Куратник беспокоится не столько о выгоде для предприятия, сколько о вреде, который наносится природе залежами токсических отходов.

– Для меня в работе важно то, что я делаю доброе дело, – поделился Александр Кузьмич. – Если на предприятии переработают 100 тонн вторсырья, то эта сотня тонн не попадет в почву, воду, не загрязнит окружающую среду. А занимаемся мы переработкой отходов 3-го и 4-го классов опасности. Вы только представьте, какие беды натворит даже один килограмм такого вещества! В пище и питьевой воде окажутся тяжелые металлы, что повлияет на здоровье людей и животных.

Фото Дмитрия ОСИПОВА.