Сто лет назад, в октябре 1923 года, Народный комиссариат труда СССР утвердил положение «О трудовых коллективах, организуемых биржей труда из состоящих на учете безработных». Это были своеобразные артели, куда набирались люди определенных специальностей.
Поработал сам – дай другому
Трудколлективы являлись действенной мерой в политике ликвидации безработицы, которая нарастала ввиду последствий Гражданской войны. Новым субъектам хозяйствования предоставлялась ссуда для приобретения помещения, оборудования и сырья. Обязательным условием деятельности трудколлективов являлась регулярная сменяемость в них безработных. Можно сказать, действовал принцип «поработал сам – дай другому». Впрочем, срок занятости зависел от квалификации, добросовестности, ответственности. Были и социальные гарантии, например если безработный непрерывно трудился 11,5 месяца, то ему полагался двухнедельный отпуск с денежным содержанием или материальная компенсация.
В 1926 году в Витебское управление трудколлективов входило 15 производственных, по четыре торговые и обслуживающие артели. Белошвейки-вышивальщицы выпускали дамское, мужское и детское белье, сапожники – обувь, пекари – хлеб, зеркальщики – карманные и туалетные зеркала, химики – одеколон «Тройной» и кокосовое мыло для мытья головы, купания детей и стирки белья, столяры – мебель. Объединялись мастера по лозоплетению, фотографы, грузчики и экспедиторы, электромонтеры, жестянщики и водопроводчики. Даже была артель по сортировке и загибу рыболовных крючков.
В Государственном архиве Витебской области хранятся документы, рассказывающие и о трудколлективе «Кафе «Сальве», который действовал с 1925 года около трех лет.
Буфеты для кино
Латинское слово «salve» означает «здравствуй», «добро пожаловать». Оно было достаточно популярно в дореволюционной России и по примеру древних римлян выкладывалось в камне на порогах домов. В некоторых парадных Санкт-Петербурга «salve» можно увидеть и сейчас.
Кафе «Сальве» располагалось по адресу: Вокзальная улица, 11/42 (на левой стороне от Кировского моста, недалеко от пересечения нынешних ул. Кирова и Комсомольской). Сохранилась переписка с коммунальниками, которые требовали от объекта общепита регулярно прочищать пространство под мостиком с ул. Нижне-Петровской (сейчас южная часть Комсомольской). Заведующий окружным комотделом Драгилев предупреждал, что в случае большого напора собравшейся воды возможно ее проникновение в подвальный этаж кафе.
На начало 1926-го коллектив состоял из 41 человека, в том числе из 13 буфетчиц, трех кондитеров, трех официантов, одного повара, нескольких учеников. Кроме посетителей кафе, они обслуживали буфеты в I Гостеатре,
II Гостеатре, кинотеатрах «Спартак» (ныне «Дом кино»), «Художественный», «Пролеткино», соседнем клубе «Парижская коммуна».
В конце января заведующий тубдиспансером тов. Бинкин сообщает руководству «Сальве», что в «Спартаке» устраивается благотворительный сеанс, собранные средства пойдут на оборудование детской площадки для туберкулезных детей. Он просит организовать буфет «в пользу означенной цели и тем самым внести свою лепту».
В середине года возник конфликт с «Белгоскино» по поводу аренды площадей для буфетов. «Сальве» просило снизить плату в «Пролеткино» и «Художественном». А в конце июня ставит в известность Политпросвет (орган, руководящий политико-просветительской работой), что отказывается от аренды в «Спартаке». Вскоре вопрос был урегулирован на прежних условиях.
Работа с кадрами
В январе 1926-го Витебский окружной комитет КП(б)Б направляет безработного члена партии Сафрона Ивашнёва в распоряжение заведующего кафе для трудоустройства «по усмотрению».
Весной окротдел труда требует «снять с работы» гр-ку Бутович, принятую, помимо Биржи труда, в качестве ученицы. Вместо нее должен быть устроен подросток из беспризорников согласно списку отдела образования.
Расценочно-конфликтная комиссия месткома № 3 профсоюза нарпита лояльно отнеслась к официанту Жаворонкову, злоупотреблявшему алкоголем. В вердикте значилось: «снять с работы на 2 недели, как в третий раз явившегося на службу в нетрезвом виде».
В середине 1926-го в трудколлектив «Кафе «Сальве» влилась аналогичная по статусу организация «Столовая безработных и чайные № 1 и № 2». Столовая находилась на ул. Ленина, одна чайная – на Смоленском рынке, вторая – на Могилевском (частично занимал территорию нынешнего парка Победителей, ул. Калинина и проезда Гоголя).
Ценный кладовщик
В феврале 1926-го кладовщик «Кафе «Сальве» Николай Лебедев пишет заведующему Ерахмелю Нейдлину на одном листе сразу три заявления.
В первом просит назначить комиссию по утилизации вторичных материальных ресурсов – тары из-под варенья, испорченных коробок для папирос – и установлению веса тары из-под селедок. Далее Николай Васильевич настоятельно просит оставить при кладовой помощника тов. Лурье, так как выдача товаров в буфеты в течение 4 часов одному не представляется возможной. В противном случае он снимает с себя ответственность за недостачу пирожных и других продуктов, потому что следить за буфетчицами и выдавать товар одному невозможно. В третьем заявлении кладовщик просит решить вопрос с оберткой карамели.
Несколькими месяцами ранее Николай Лебедев работал счетоводом, тогда же было возбуждено уголовное дело за недостачу продуктов в отношении бывшего заведующего тов. Иоффе. Когда в январе 1926-го в кафе «Сальве» пришла повестка от следователя по поводу вызова на допрос Николая Лебедева, нынешний руководитель письменно ответил правоохранителю, что «бывший счетовод Лебедев в данное время является кладовщиком и не может отлучиться от дела без особого распоряжения от Управления трудколлективов, так как от него зависят отпуск и прием товаров».
А в конце июня 1926-го руководство объекта общепита встало горой за кладовщика перед начальником территориального управления IV стрелкового корпуса – Николая Лебедева призывали на полуторамесячные сборы для вторичной военной переподготовки. Заведующий кафе пишет, что работа кладовщика довольно сложная, требующая опыта и знаний, заменить тов. Лебедева некем, и просит освободить его от вторичной переподготовки, т. к. он прошел первичную.
Мороженое для полуночников
Поставку продукции в кафе осуществляли как государственные организации, так и частные лица. Например, ферма «Подберезье» (поставщик детской больницы) ежедневно доставляла 60 л молока.
В начале лета 1926-го «Сальве» обращается в Управление трудколлективов с просьбой купить в Минске пресс для ликерной карамели и раковой шейки, машинку для изготовления монпансье.
В окрздрав поступает заявление на выдачу права на производство мороженого и его реализацию как в кафе, так и в магазине трудколлектива по ул. Ленина, 11 (находился на правой стороне от пл. Свободы). Далее заведующий «Сальве» просит у окрисполкома разрешения «на право поздней торговли» с 21.00 до часу ночи, «ввиду того, что летом гуляют гораздо позже и есть желающие кушать мороженое». Однако поздним клиентам предлагался не только прохладительный продукт, но и горячительные напитки, в том числе от Витебского пивоваренного завода им. А. Бебеля. К слову, вино в кафе поступало и из Ленинграда.
В один из вечеров в кафе произошла конфликтная ситуация. Граждане Копылов и Гиндин (друзья или соперники в драке?) вдвоем набили посуды на 38 руб. 05 коп. при среднемесячной тогда зарплате 40 – 50 руб. Если Гиндин, по всей видимости, уплатил свою часть нанесенного ущерба, так как его фамилия исчезла из официальной переписки, то гр-н Копылов продолжал держать стойку в судебной тяжбе еще на протяжении почти всего следующего, 1927 года.
Разносолы
Согласно калькуляционной ведомости с 1 октября по 24 ноября 1926-го на кухню № 2 кафе «Сальве» в качестве «материалов» поступали: воловье мясо, телятина, баранина, свинина, сосиски, колбасы, поросята (35 штук), гуси (9), рыба; перловая, гречневая и ячневая крупы, макароны, вермишель, фасоль, рис, картофель, капуста свежая и квашеная, морковь, свекла, брюква. Для заправки блюд использовались воловий жир, масло коровье и растительное. Повара готовили котлеты, отбивные, битки, почки, бефстроганов, шницели.
За отчетный период состав меню имел более десяти позиций. В разные дни посетителям на первое предлагались: борщ малороссийский, рассольник с потрошками или почками, холодник, щи – ленивые, зеленые, пролетарские со свежей капустой, супы – с фрикадельками, фасолью, пельменями, крестьянский, польский с грибами. Вторые блюда: рагу из баранины, свиной филей с гарниром, телячья грудинка с рисом, судак по-польски, печенка в сметане с жареным картофелем, телячьи ножки с зеленым горошком, зразы отбивные с гречневой кашей, сосиски с тушеной капустой, рыбные котлеты с картофельным пюре, жареный поросенок с гречневой кашей, судак жареный с картофелем. В качестве десерта предлагались булочки, пирожные «Микадо», шоколадные плитки, конфеты «Соломка», «Театральные», «Мятные», «Луковица», из напитков – чай, кофе, какао, ситро, лимонад.
После сытного обеда курильщики могли прикупить папиросы со множеством названий. Среди них были «Деловые», «Калиф», «Три грации», «Эх, отдай все», «Инвалидские», «Шуры-Муры».
Почти за два месяца реализовано мясных порций – 7854, яичницы – 2057, стаканов кофе – 2634, чая – 1235, какао – 100. Малый объем продажи последнего напитка был из-за постоянного дефицита ингредиента.
Например, в феврале 1926-го заведующий Витотделением Госторгбела Соколовский сообщает руководству кафе «Сальве»: «На Ваш запрос Госторгбелу по поводу возможного приобретения для Вас из-за границы какао-бобов в просимом Вами количестве мы получили ответ, что в настоящее время выписка этого предмета представляется невозможной. Есть, однако, основание полагать, что в апреле месяце таковая возможность представится, и мы не замедлим своевременно Вас поставить в известность и примем Ваш заказ».
Фото из открытых источников.
