Обращение жительницы Витебска в вышестоящие инстанции стало толчком для ускорения процесса совершенствования оказания паллиативной помощи в регионе и «уроком вежливости» для некоторых медицинских работников.

Роковой август 

Витебчанка Елена потеряла мать – Наталья Владимировна ушла из жизни в возрасте 61 года в 2023-м из-за прогрессирующего онкологического заболевания. Август стал не только месяцем ее рождения, но и временем, когда был поставлен страшный диагноз, а через год после этого – и смерти.

Очень тяжело терять родного человека. Еще тяжелее, когда после этого остаешься один. Наталья Владимировна в свое время родила Елену, как говорят, «для себя», так и не создав семью. Работала учителем в школе, растила дочь, надеялась увидеть ее счастливое будущее, понянчить внуков. Увы, этому при ее жизни не суждено  было сбыться... 

Как и многие женщины, Наталья продолжительное время не обращалась к гинекологу, и, как выяснилось, напрасно! Когда почувствовала тревожные звоночки, болезнь была уже в запущенном состоянии. В Витебском областном клиническом онкологическом диспансере женщине был поставлен диагноз «рак тела матки, стадии ΙΙΙа», сделали операцию по удалению этого органа и назначили лечение, состоящее из шести курсов химиотерапии и одного курса лучевой терапии. А дальше... Желаемой ремиссии не случилось. Состояние женщины ухудшалось. Возникшие грозные осложнения в виде асцита (скопление жидкости в брюшной полости) доставляли страдания и ухудшали состояние. После каждой процедуры по удалению жидкости на некоторое время становилось легче, но при этом промежутки между манипуляциями сокращались. Из обращения Елены и объяснений врачей можно представить, какой накал эмоций был между одной стороной, которая лечила, и другой, которая всеми возможными способами цеплялась за жизнь в надежде всё-таки на  благоприятный исход...

В своих обращениях в самые разные инстанции после смерти матери, а это Министерство здравоохранения, Администрация Президента, Генеральная прокуратура, отдел по работе с обращениями граждан и юридических лиц Аппарата Совета Министров, Елена пошагово описывает нелегкий путь борьбы с недугом в течение года. Душевная боль из-за страданий единственного, самого родного человека, желание помочь – в каждой строчке. А еще – описание мытарств, когда тяжелобольного под тем или иным предлогом не принимает врач; отказывают в направлении на консультацию в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии, не предпринимают попыток организовать ее посредством телемедицины; недооценив состояние пациента, раньше времени закрывают больничный; перенаправляют в другое медучреждение.

«Цель моего рассказа – привлечь внимание к проблеме лечения онкологических заболеваний и облегчения страданий тяжелобольных людей в нашей стране», – говорится в обращении, которое получила от Елены и редакция «ВВ».

Как было и что исправлено 

Многочисленные комиссии в составе независимых компетентных специалистов, врачи-эксперты РНПЦ медицинской экспертизы и реабилитации изучили и проанализировали объяснительные записки медицинских работников, принимавших участие в оказании помощи больному человеку, была проведена экспертиза качества оказания этой помощи на всех этапах, начиная с поликлинического звена.

Нарушения нашли. Нескольким специалистам были объявлены выговоры, замечания – «за недооценку состояния пациентки и закрытие листка нетрудоспособности, за ненадлежащее оформление медицинских документов..., за ненадлежащую организацию работы по предоставлению информации пациенту в ходе приема», как указано в официальных ответах. Кто-то из врачей, не выдержав, подал заявление на увольнение.

«В целях недопущения подобных недостатков в дальнейшей работе заключение о проведении экспертизы качества медицинской помощи Натальи Б. будет рассмотрено на клинических конференциях в Витебской городской центральной поликлинике, областном роддоме, онкологическом диспансере», – сообщается в ответе Минздрава. Эти конференции уже состоялись. И теперь на ошибках одних будут учиться другие. Но важно, чтобы был дан ответ и на главный вопрос, который естественным образом возникает у каждого, кто читает эти строки: могли ли выявленные недостатки повлиять на состояние здоровья пациентки?

– Что касается медицинской помощи, то эксперты выяснили: она оказывалась вовремя в полном объеме, – отмечает заместитель начальника главного управления по здравоохранению облисполкома Людмила Ковалёва. – Но с учетом особенности течения заболевания, его прогрессирования, несмотря на все принятые меры, к сожалению, наступил летальный исход. Недостатки в организации оказания медицинской помощи никоим образом на это повлиять не могли. В рамках разбора действительно были выявлены определенные моменты по вопросам экспертизы временной нетрудоспособности, за что врачи были привлечены к дисциплинарной ответственности. Но вместе с тем хочу подчеркнуть, что в каждом конкретном случае во главу угла ставилось и желание самой пациентки. А она хотела, несмотря ни на что, выйти на работу и трудиться. И в случае, когда можно было принять иное решение, учли желание самой пациентки. Это нарушение, и за это люди тоже привлечены к ответственности.

«Выдержка должна быть у нас» 

«Я понимаю всю сложность онкологического заболевания на последних стадиях с метастазирующими осложнениями и малыми шансами на выздоровление. Но хуже, чем сама болезнь, может быть только равнодушие врачей!» – говорит в своем обращении Елена.

– Что касается неэтичного, грубого отношения, это в определенном смысле субъективный момент. Однозначно вынести заключение на основании слов заявителя, что все виноваты, все хамили, будет неправильно, – считает Людмила Ковалёва. – С другой стороны, допускаем, что, возможно, возникло недопонимание. Мы детально разбирали, например, тот факт, что женщина обратилась, когда врач вел прием и в кабинете присутствовал пациент. Каждому на его месте было бы неприятно, что заходит другой человек и начинает решать свои вопросы. Считаю, что как с одной, так и с другой стороны было недопонимание. Но речь о больном человеке. Значит, мы должны делать скидку на то, что он испытывает боль, дискомфорт, поэтому винить пациентку за поведенческие реакции нельзя. Возможно, со стороны доктора не были приняты во внимание эти тонкости: что-то, может, было резко сказано, не объяснено в доступной форме, что нужно сделать. Недопонимание, отсутствие выдержки как с одной, так и с другой стороны нередко порождают жалобы. Но мы  – доктора, и выдержка должна быть у нас. А пациент – это больной человек.  

К слову, фактов, подтверждающих нарушения этики и деонтологии работниками онкологического диспансера, соответствующая комиссия облздрава не установила, но при развитии информатизации рекомендовала предусмотреть оснащение мест приема пациентов в учреждении видеонаблюдением; а администрации диспансера – обеспечить рассмотрение на врачебной конференции норм постановлений Министерства здравоохранения Республики Беларусь «О правилах медицинской этики и деонтологии», «Об утверждении Инструкции о порядке создания и деятельности комиссий по вопросам этики и деонтологии».

Повысить качество жизни, когда спасти невозможно 

Отдельная тема в обращении – нахождение матери Елены в паллиативном отделении «Хоспис», куда она была направлена после того, как были исчерпаны возможности лечения недуга.

«Больных людей в тяжелом состоянии из онкодиспансера в хоспис доставляют на старой малоприспособленной для этого «машине», где люди вынуждены практически лежать на полу (имеется в виду на тканевых носилках. – Прим. авт.), – рассказывает Елена. – Прибыв туда, мы обнаружили отсутствие пандусов и лифта, в то время как само отделение находится на втором этаже. Персонал – женщины-медсестры, санитарки и единственный мужчина – вынуждены поднимать вручную лежачих больных, которые не в состоянии передвигаться самостоятельно».

...Вместе с Еленой мы направляемся в хоспис. С тех пор как произошло трагическое событие в жизни девушки, прошло несколько месяцев. В ответе, полученном по ее обращению, значится, что здесь произошли изменения. В редакции «ВВ» также есть сообщение о приобретении нового оборудования для подъема тяжелых пациентов на второй этаж.

Мы видим: в здании хосписа идет ремонт в двух кабинетах на первом этаже, отремонтировано помещение, куда будут поступать вновь прибывшие – здесь в позитивных тонах оформлено панно на всю стену. Нам показывают, как будет оборудована безбарьерная среда, начиная с  крыльца. Демонстрируют в действии гусеничный подъемник «Барс». В большом 40-метровом помещении на первом этаже, до которого еще не дошли ремонтные работы, намерены устроить палату с боксами для паллиативной помощи по так называемому московскому методу. Выделены две единицы автотранспорта со стационарными носилками для перевозки пациентов между онкологическим диспансером и хосписом.

В главном управлении по здравоохранению облисполкома провели детальный анализ, что можно сделать и для того, чтобы ускорить начатые еще в 2023 году преобразования в оказании паллиативной помощи. С открытием центра медико-социальной помощи (ЦМСП) в бывшем здании железнодорожной больницы на улице Некрасова в Витебске рассмотрели возможность разместить и койки хосписа. В здании тоже проводится косметический ремонт, предусмотрены подвод кислорода для каждого пациента, установка тревожных кнопок, которые позволят в любой момент вызвать медсестру. В ЦМСП есть лифты, впоследствии их заменят на более современные. Планируются благоустройство территории, внедрение элементов безбарьерной среды, чтобы по максимуму создать более комфортные условия для пациентов, которых спасти уже невозможно, но хотя бы продлить их жизнь и повысить ее качество. Есть намерение, сообщили в облздраве, разместить там не только стационарную, но и патронажную, и выездную службы хосписа. Возможность сделать всё это появилась только с 2023 года, когда освободилось помещение больницы на ул. Некрасова. 

Многие точки расставлены в этой тяжелой истории. Остаются два вопроса, которые каждый из нас просто обязан задать себе. Первый – почему мы пренебрежительно относимся к своему здоровью и обращаемся к врачам, когда бывает уже поздно что-то изменить? И  второй – как пришли к тому, что арбитрами в межличностных отношениях за нас должны выступать видеокамеры, по сути – роботы, а не наши сердца? Может, стоит вспомнить крылатые слова Экзюпери: «Зорко одно лишь сердце...»

Фото Наталья КОНОХОВА