Олег Костогрыз является известным витебским художником, членом Белорусского союза художников, с 1989 года преподает на кафедре изобразительного искусства Витебского государственного университета имени П.М. Машерова. О его картинах, музе в творчестве и важности дисциплины поговорили с ним в интервью для «ВВ».

– Олег Данилович, когда вы поняли, что ваше призвание быть художником?

– Я до сих пор не знаю, мое ли это призвание… В детстве я никогда не мечтал быть художником. Всегда любил рисовать, но был убежден, что художником нужно родиться. А в десятом классе (в достаточно позднем возрасте) я вдруг увидел учебник по рисованию академика Ростовцева. И меня осенило: «Оказывается, этому можно учиться!» Когда я поступал на художественно-графический факультет, я не думал о том, что я буду художником и буду преподавать. В детстве я просто хотел научиться рисовать.

– Расскажите, пожалуйста, о самых важных, на ваш взгляд, фактах вашей биографии.

– В детстве и в юности важны были переезды (отец был военным). Потом была служба в армии. Были разные места работы в начале карьеры. Конечно, важнейший факт биографии – это то, что я большую часть жизни преподаю в Витебском государственном университете имени Петра Мироновича Машерова. Состою в Союзе художников. Конечно, важна в моей жизни семья: жена, дочь, зять, внуки …

– Кто повлиял на ваше творчество в наибольшей степени?

– Моё формирование как художника, да и преподавателя, происходило во многом благодаря не учебникам, а общению с уникальными людьми. Первыми, кто повлиял на меня как на художника, были мои педагоги на худграфе Витебского пединститута: Леонид Сергеевич Антимонов, Анатолий Аксентьевич Чмиль, Александр Иосифович Мемус, Валентина Антоновна Ляхович. Школьные педагоги у меня тоже были замечательными. Я всегда вспоминаю их с большим уважением.

– Есть ли белорусские художники, которые являются для вас авторитетом или просто нравятся? 

– Есть, конечно. Их очень много, потому что в Беларуси очень сильное, я считаю, художественное образование и художественная школа. 

– А каким вам видится ваш творческий путь в развитии?

– Довольно сложно оценить свой путь в развитии. Я могу сказать, что вначале я был очень уверен в том, что нарисую то, что хочу. Главное на этом этапе было воплотить замысел и сделать это красиво и убедительно. Потом пришло время, когда я стал понимать, что выразительность важнее. Позже писать стало легче, но другие проблемы возникли в творчестве. Наверное, можно выделить в развитии такие этапы, как ученичество, становление, а потом уже наступает этап собственно творчества.

–  По вашему мнению, чего больше в творческом процессе: дисциплины или вдохновения?

– Я согласен с теми художниками, которые говорят: «Не жди вдохновения!» Залог успеха – это работа, работа, работа. Не нужно рассчитывать на озарение – нужно работать. Глядишь, вдохновение потом и приходит!

– Какую свою картину вы считаете самой необычной и почему?

– Я, пожалуй, не смогу выделить какую-то одну. Иногда начинаешь и ведёшь работу по намеченному замыслу, но вдруг, как писатели иногда говорят, «герой повел себя не по плану». С картинами тоже такое бывает. Наверное, ее профессиональным усилием можно заставить подчиниться, но порой я думаю: «Дай-ка я посмотрю, как она будет развиваться иначе…» Так бывает со мной довольно часто. Мне интересны разные стили, разные темы, поэтому некоторые работы необычны для меня.

– На многих ваших картинах изображены женщины. Это разные образы или, может быть, у вас есть муза?

–  Муза? Нет, наверное. У меня замечательная жена, у меня любимая дочь. Есть ещё, уже помимо двух внуков, внучка, Анечка. Они все замечательные! Видимо, от них по чуть-чуть в живописные образы что-то приходит. Опять же, я общаюсь с множеством людей. Вижу картины других художников, фильмы, книги. Это, наверное, как-то суммируется… Женский образ в живописи очень разноплановый, интересный для меня, как для живописца. Мне кажется, что он, может, даже интереснее, чем мужской. Более богатый по визуальным возможностям.

– Вы много участвовали в разных выставках. Насколько важно для вас мнение зрителей? Чье мнение о вашем творчестве для вас важно в принципе?

– В первую очередь – мое. По простой причине: когда пишешь работу в мастерской, ее иногда никто не видит, пока не закончишь. Значит, ты даже финишный момент определяешь сам. Значит, ты в этот момент главный судья, определяющий, получилось или нет. Потом, конечно же, если принес работу на выставку, важно услышать мнение зрителей. Я, например, будучи уже преподавателем, молодым художником любил показывать свои работы родителям, маме. Мне было важно, как отреагировал близкий мне, родной человек. Мнение других важно, но, если мнение другого, даже уважаемого мной, художника противоречит моему мнению, я не переделаю работу.

– Какую новую картину скоро увидят ваши почитатели? Возможно, новый арт-проект с вашим участием?

– Выставочная деятельность сейчас не так активна у меня. Несколько холстов в работе. Какая картина будет закончена первой, я не знаю. Это сложный вопрос.

– С 1989 года вы работаете на кафедре изобразительного искусства Витебского университета имени Машерова, давно преподаете. Что важнее для вас: раскрыться в собственном творчестве или передать знания и опыт студентам, ученикам, помочь им найти себя? 

–  На этот вопрос ответ у меня простой и короткий: важно и то, и другое. Если бы мне не была важна преподавательская работа, я бы не преподавал. Если бы мне не важно было свое творчество, я не уделял бы ему своего внимания.

– А как бы вы определили ваш стиль преподавания?

- Сложно определить стиль. Стиль - это, в моём понимании, всегда какое-то ограничение. Но, наверное, самый главный из принципов - уважение к ученикам. Он установился, когда я еще работал в школе. Имея классное руководство в пятом классе, я никогда не говорил «мой класс». Я себе постоянно напоминал, что ученики - это другие люди, которые, хотя и младше меня и имеют меньше жизненного опыта, меньше знаний, все равно являются самостоятельными отдельными личностями. Я и сейчас не говорю «мои ученики», «мои студенты».  Потому что, когда человек любит своих учеников и при этом говорит «мои», для меня есть в этом нечто опасное: педагог как бы уже присвоил их себе, он как бы уже главнее.

– На какие еще идеи вы опираетесь в своей педагогической деятельности?

– Для меня очень важен профессионализм. Когда ты начинаешь вести дисциплину, должен досконально в ней разбираться, по максимуму профессионального уровня. Только тогда сможешь помочь студентам понять что-то и попробовать новое. Это еще ощущение полной выкладки. Ты должен чувствовать, что сделал все, что мог. Еще один важный принцип, которым я руководствуюсь в учебном процессе – добиваться осмысленности и понимания.  Иногда об этом легко забыть в текучке, в будничной учебной работе, но я постоянно задаю вопросы студентам: «Для чего ты это пробуешь? Для чего ты это изучаешь? Для чего ты учишься что-то уметь? Как ты с этим потом можешь распорядиться?»

– Один из ваших научных интересов – это внедрение инноваций в педагогическую деятельность. Вы внедряете какие-то новые способы обучения рисованию?

– Я, скорее, делаю акцент на том, насколько человек будет готов к современной жизни. Традиция – это база. Но если мы зацикливаемся на традиции, то наше поколение учит молодое тому, как жить во вчерашнем дне. Очень важно иногда просто сказать студентам, что мы не знаем, что будет дальше. Но опираясь на опыт предыдущих поколений, на свой опыт, мы стараемся донести, что есть вечные истины, которые, возможно, только и помогут выстоять в сложностях завтрашнего дня.  

Например, я сторонник того, что нужно учиться работать руками, то есть рисовать эскизы, уметь сделать чистовой лист, холст, масло или графический лист вручную. Но при этом я не против, например, использования графического планшета или компьютера. Студенты удивляются: «А можно?» Да, конечно. Компьютер – это инструмент, о котором когда-то художники могли только мечтать. Иногда студент спрашивает: «А можно я выложу на просмотр свои художественные фотографии?» Я говорю: «Конечно!» Пусть я не увижу, как он рисует, но я увижу, как он мыслит, как работает в композиции, как использует свет, тень.

– Олег Данилович, я знаю, что вы родились не в Витебске? Стал ли он для вас родным городом? 

– Да, конечно. Это малая родина моей мамы.  Я приехал сюда в достаточно юном возрасте, в 16 лет.  Почти пятьдесят лет я живу здесь. 

– Есть ли в Витебске места, которые вдохновляют вас?  

– Я думаю, что весь город и есть такое место: и ландшафт, и здания, и люди, и то, как он меняется.  Я помню Витебск много лет назад, другим. Сейчас он очень изменился.

–  Витебск — родина известного в мире художника Марка Шагала, место, где Казимир Малевич создал группу «Утвердителей Нового Искусства».  Как вы думаете, это случайность? 

– Не занимался изучением этих этапов художественной жизни Витебска, но, думаю, в жизни, многое происходит случайно, но не в том плане, как мы это обычно понимам. Мне больше нравится выражение «стечение обстоятельств». Вот так сложились обстоятельства, что в Витебске в свое время работали такие яркие личности. Я с большим уважением отношусь к истории города и считаю, что и сегодня здесь работает много современных талантливых художников.

– Говорят, что все люди талантливые. Как вы считаете, каждый ли человек может стать художником?

- Да. Я думаю, у каждого человека есть то, что называется божья искра, дар. Просто в нашей жизни иногда очень трудно в себе разобраться. Особенно маленькому человеку. Не всегда родители и педагоги могут помочь. Поэтому иногда бывает, что человек получил одно образование, а потом уходит в другую сферу. И себя нашел, счастлив. Я верю, что у каждого здорового, обычного человека, какой-то дар есть. По жизни я встречал большое количество замечательных людей: учителей, врачей, дворников, техперсонал. Каждый в силу обстоятельств, возможностей, способностей делает наш мир лучше. Каждый хороший человек.

Беседовала Арина Асинская, учащаяся объединения по интересам «Цифровая журналистика». Фото из архива "ВВ".