Традиционные звоны 24 православных храмов западных регионов Беларуси, четыре из которых находятся на Витебщине, предложено включить в список нематериального наследия ЮНЕСКО.
Это совместная инициатива Союза музыкальных деятелей, Института культуры Беларуси и Белорусской православной церкви. На протяжении многих лет историей и традицией колокольных звонов занимается кандидат искусствоведения, преподаватель Белгосакадемии музыки Елена Шатько. Она посетила 247 церквей, паспортизировала и систематизировала 1747 колоколов XVI – XX веков. Ее изыскания легли в основу монографии по кампанологии «Колокола и колокольные звоны православных храмов западных регионов Беларуси: история и современность», изданной к 1025-летию Крещения Руси. Недавно эту книгу автор презентовала в Витебске.
– В издании предпринята первая попытка в белорусской кампанологии рассмотреть колокол как материальный и духовный объект православной церкви. В книгу вошли исторические сведения о звонарях Беларуси, рассказы о практике обучения звонарскому делу. Здесь помещены архивные документы о колокольных наборах белорусских церквей, формы, фотографии колоколов и сельских звонарей, нотации звонов.
– По каким признакам были отобраны раритеты, претендующие на статус нематериального историко-культурного наследия ЮНЕСКО?
– В каждом из этих 24 храмов сохранилась и не угасла до сего дня своя традиция звона, неизменный мотив, который передается из поколения в поколение. Кому-то он может показаться слишком простым, но он звучит уже несколько веков и стал самым дорогим для местных жителей. Как родная земля притягивает человека, так и мелодия деревенского колокола вызывает трепет. Здесь можно услышать древние звоны: «на сбор», «во вся», «по душе», «на выход молодых» и другие. До сих пор прихожане живут по ним и все понимают. Такое только у нас, больше нигде на пространстве бывшего Союза, не смогли сберечь это уникальное наследие. На Витебщине в трех деревнях Докшицкого района – Ситцах, Порплище и Тумиловичах и одной Поставского – Ласице – священники и прихожане сохранили богатство колокольной культуры, включая сами колокола, традиции звона и мастерство звонарей. Западная часть Беларуси избежала варварства первых лет советской власти, когда объявили войну церкви и стали уничтожать храмы. В 1933-м в Витебске был официально запрещен колокольный звон, сняты колокола со всех церквей.
Но пришла другая беда – оккупировавшие здешнюю землю фашисты увозили ценности в Германию, это коснулось и храмов. В Ласице мне рассказывали: местный настоятель сам стащил колокола и зарыл их в церкви под иконой Георгия Победоносца. Таким образом спас их, хотя это грозило ему расправой. Интересную историю мне поведали в деревне Ситцы. Тамошние колокола вывезли в глубь России в годы Первой мировой войны, вернуть их не удалось. Храм стоял некоторое время безгласый. Тогда жители на собственные деньги заказали колокола в Польше. Причем смогли приобрести их в кредит. Когда батюшка повез оставшуюся часть денег, на него напали грабители и убили. Трагично сложилась и судьба его сына, тоже священника: он был репрессирован и умер в лагерях. Я услышала много историй, как люди берегли свои колокола, перед праздником натирали их до блеска, украшали ленточками, а на Пасху поднимались на колокольню, чтобы позвонить. Старая мелодия до сих пор сохранилась. Звонарь, которого мы записали, когда собирали материал, почил, его место занял брат. Делился с нами: «Ноги болят, голова гудит, а начинаешь звонить – все проходит». Это люди глубокой веры.
– А уникальные колокола встречались?
– Да, и немало. Кстати, в Витебске в 1871 году для кафедрального собора был отлит огромный колокол – 312 пудов и 8 фунтов (более 5 тонн). Его пожертвовал Иван Четверяков из Москвы. Имя этого человека тогда внесли в синодик о вечном поминовении. Я читала труды кандидата теологический наук Фотия Шипунова, который на основе исследований специальной аппаратурой сделал заключение, что колокольный звук не исчезает. В местах, где стояли храмы, звон улавливается. В Витебске в XVII веке отливали колокола. Два из них сохранились, один установлен в церкви в Брестской области, другой хранится в Гродненском музее. В архиве нашла сведения, что Габриель Дорофеевич из Полоцка в 1644 году отлил колокол для Миор. На колоколах можно увидеть изображения святых, медали, удивительные надписи, посвящения. Кто-то вступал в брак и жертвовал колокол или дарил его в честь рождения ребенка, других памятных событий. Века прошли, а он до сих пор звонит их роду. Рассказывали: если колокол заказывал нехороший человек на нечестно полученные деньги, он не звучал, сколько ни переливали.
Много старых колоколов разбили по неграмотности. Когда разрешили звонить в 1990-е годы, их достали из укрытий, но навыки были утеряны. Не все знали, что язык должен попадать только в бойное место, а если ниже, то металл может треснуть. Начинать следует с тихих ударов, чтобы разогреть колокол, в большие морозы язык нужно обматывать.
– Что вас подтолкнуло к изучению колоколов?
– Я закончила Академию музыки по классу цимбал, успешно участвовала в конкурсах. Но хотелось достичь большего, поэтому постоянно находилась в творческом поиске. Когда прислушалась к колокольному звону, поняла, что это тот звук, который не могла найти на цимбалах. Многие звонари играли на музыкальных инструментах и признавались, что только колокольный звон дает духовную радость.
– Что даст включение наших традиционных звонов в список ценностей ЮНЕСКО?
– Внимание ЮНЕСКО позволит привлечь сюда туристов, а также тех, кто хотел бы изучить искусство колокольного звона и стать его продолжателем. Традиции, сохраненные династиями сельских звонарей, будут возрождаться и приумножаться. Кстати, колокольные звоны – первый элемент, который подает в ЮНЕСКО экзархат БПЦ. Католическая церковь действует активнее, в частности, в список нематериального историко-культурного наследия в 2011 году включен Будславский фест. А в будущем, я думаю, традиционные звоны могут претендовать и на шедевры ЮНЕСКО. Тогда положено и финансирование, которое позволит еще бережнее сохранять и активнее пропагандировать нашу духовную культуру.
Фото Антона Степанищева
