Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Метки
SP Page Builder - Search

Бизнес

Что считать налоговой оптимизацией, а что получением необоснованной налоговой выгоды, рассказала заместитель председателя экономического суда Витебской области Наталья Стефанович

После появления в новой редакции Налогового кодекса статьи 33 частный бизнес встал перед необходимостью пересмотреть свое отношение к налоговому планированию. Экономический суд Витебской области в числе первых в Беларуси разрешил спор, связанный с налоговой оптимизацией, по обновленному законодательству, запустив процесс формирования судебной практики в этой чувствительной для бизнеса теме.

Основной целью деятельности любой коммерческой организации является извлечение прибыли. Потенциально все предприниматели заинтересованы в сокращении налоговых обязательств. И тут встает вопрос качества организации бизнеса. Кто-то понимает, что в его власти прибыль, издержки, инвестиции, но не налоги. Поэтому воспринимает их как неизбежные траты и, исходя из этого, выстраивает собственное дело. Другой, просчитывая экономический эффект, отдает предпочтение серым схемам, рассчитывая на безоблачное существование. Безусловно, снижать издержки надо всегда, когда это возможно, но налоговая оптимизация должна быть в легальных рамках. Отдать все равно придется, но уже гораздо больше, чем удалось сэкономить, — государства всего мира не жалеют сил в борьбе против агрессивного налогового планирования.

В Беларуси бизнес-сооб­щество негативно воспринимало жесткость норм и правоприменительной практики Указа №488 «О некоторых мерах по предупреждению незаконной минимизации сумм налоговых обязательств». Государство пошло навстречу значимому сектору экономики и отменило вызывающий раздражение документ, но не отказалось от контроля проводимых сделок. В обновленной редакции Налогового кодекса пунктом 4 статьи 33 определены критерии, по которым налоговики в ходе проверки будут выявлять нарушения, а после требовать доплатить налоги.

Здесь могут возникнуть субъективные оценки по поводу того, что считать налоговой оптимизацией, а что получением необоснованной налоговой выгоды. Об этом «ВВ» поговорили с заместителем председателя экономического суда Витебской области Натальей Стефанович, которая специализируется на рассмотрении налоговых споров. Витебский суд одним из первых в стране рассмотрел дело, связанное с применением п. 4 ст. 33 НК РБ. Спор возник по поводу оценки ситуации, вызванной налоговыми последствиями искусственного дробления бизнеса.

Обстоятельства дела вкратце таковы. Индивидуальный предприниматель одного из райцентров области сдавала в аренду недвижимость (магазин и гостиницу). При этом она использовала упрощенную систему налогообложения (УСН), позволяющую существенно оптимизировать налоговую нагрузку. Когда ее валовая выручка превысила законодательно установленный критерий для применения специального налогового режима, предпринимательница совершила ряд шагов, чтобы сохранить преимущества работы по УСН. Так, она, зарегистрировав мать и сестру в качестве индивидуальных предпринимателей, переоформила на них часть своей недвижимости (гостиницу передала в безвозмездное пользование сестре, а матери продала за символическую сумму здание магазина). Формально деятельность продолжили родственники, но фактически дела по-прежнему вела предпринимательница. Раздробив таким образом бизнес, женщина сохранила возможность исполнять налоговые обязательства с применением УСН. С этим не согласились налоговики. После проверки они доначислили налогов и сборов на общую сумму более 300 тыс. рублей. Коммерсантка оспорила решение фискального органа в экономическом суде.

— Наталья Леонидовна, какие доказательства налоговики привели в обоснование своей позиции?

— Доказательная база выстраивалась на следующих обстоятельствах. Все трое фигурантов проверки состояли в родственных отношениях. Благодаря этому владелица бизнеса даже после формальной передачи прав на недвижимость фактически продолжала деятельность самостоятельно. Она обеспечивала обслуживание зданий и сооружений, несла затраты, в частности, на коммунальные платежи, газ и электроэнергию, оплачивала расходы по стирке белья в гостинице и т. п., занималась продвижением бизнеса, о чем свидетельствует ее личный номер телефона в рекламных коммуникациях. Даже налоговые декларации подавались с одного и того же IP-адреса.

Кроме того, налоговый орган представил доказательства, что сделки по продаже и передаче недвижимости не имели экономического смысла. Так, размер месячной арендной платы по зданию, в котором размещается магазин, превышает в 2,5 раза стоимость здания при продаже родственнице. Характер использования строений новыми собственниками не изменился, даже основной арендатор остался тот же. При этом занявшиеся бизнесом родственники не смогли пояснить суть их предпринимательской деятельности, не владели информацией, критически важной для любого бизнеса, не говоря уже о налоговых нюансах. Все это, по мнению проверяющих, свидетельствовало о формальном разделении бизнеса со стороны ИП для минимизации налоговых обязательств за счет занижения выручки.

— Как орган правосудия оценил доводы проверяющих?

— Суд первой инстанции посчитал правильными и обоснованными выводы инспекции, а апелляционная инстанция поддержала такое решение. Собранные по делу доказательства свидетельствуют, что ИП умышленно создала дополнительное звено в цепочке оказания услуг гостиницы и сдаче здания в аренду. В результате создана искусственная ситуация, при которой видимость действий нескольких лиц прикрывает фактическую деятельность одного плательщика с помощью инструментов, используемых в гражданско-правовых отношениях, пусть формально и соответствующих законодательству. По сути, единый хозяйствующий субъект был разделен, доходы перераспределены между взаимозависимыми субъектами, что позволило получить необоснованные преимущества в налогообложении, в данном случае не платить подоходный налог и НДС.

Отмечу, что сама по себе взаимозависимость участников сделки не является доказательством наличия умысла получить необоснованную налоговую экономию. Но в данном случае собранные налоговым органом доказательства свидетельствовали, на наш взгляд, об отсутствии в действиях ИП разумной хозяйственной цели.

— Как раз доктрина «разумной хозяйственной (деловой) цели» вызывает наибольшие дискуссии в деловом сообществе. Как избежать субъективизма при оценке предпринимательской деятельности на предмет экономического смысла совершаемых действий, что учитывает суд при этом?

— Прежде надо подчеркнуть, что законодательство и, в частности, Налоговый кодекс не оспаривают право плательщиков проводить свои хозяйственные операции так, чтобы налоговые последствия были минимальны. Однако в выбранном ими варианте не должно быть признаков искусственности, действий, лишенных хозяйственного экономического смысла.

Учитывая, что наличие или отсутствие деловой цели — всегда субъективный результат проверки конкретной сделки, налоговый орган и плательщик должны свою позицию аргументировать доказательными фактами. Например, представить сведения, подтверждающие, что деловые цели у организации были другие или отсутствовали вообще, что сделка не является обычной деловой практикой субъекта хозяйствования. Плательщик в свою очередь обязан показать, какой эффект, помимо экономии на налог, получила компания, совершив сделку.

Среди обстоятельств, которые могут быть учтены судом при оценке обоснованности получения налоговой выгоды, могут быть взаимозависимость плательщиков и его контрагентов, особенности корпоративной структуры субъекта хозяйствования, практика принятия управленческих решений, особенности гражданско-правовых отношений внутри группы, использование общих трудовых и производственных ресурсов. Учитывается не только результативность совершенной сделки, выявляются намерения и направленность действий плательщика.

Это можно проиллюстрировать еще одним примером из практики экономического суда Витебской области. Субъект хозяйствования специализируется на реализации автомобилей. При этом всего однажды продает партию плодоовощной продукции на экспорт, выручает от сделки порядка 300 рублей, а в результате в соответствии с законодательством получает право на возврат НДС по всем совершенным за этот период операциям — это более 68 тыс. рублей. Налоговый орган предотвратил необоснованный возврат этого налога из бюджета, а суд подтвердил законность их действий. На мой взгляд, этот пример красноречиво показывает, как выглядят на практике ситуации, когда единственным и основным эффектом сделки выступает получение налоговой экономии, а не коммерческая деятельность.

За 6 месяцев 2021 года налоговые инспекции Витебщины выявили факты необоснованного уменьшения налоговых обязательств в ходе проверок 9 субъектов хозяйствования. В результате в бюджет дополнительно поступит около 1,5 млн рублей, а также удалось предотвратить необоснованный возврат НДС из бюджета на сумму почти 2,1 млн руб.

Фото Сергея КОЧЕТОВА 


Подпишись на Витебские Вести в Telegram
При использовании материалов vitvesti.by указание источника и размещение активной ссылки на публикацию обязательны

Главные новости Витебска и Витебской области. Все права защищены.
При использовании материалов vitvesti.by указание источника и размещение активной ссылки на публикацию обязательны.
Свидетельство о гос.регистрации СМИ №18 от 20 сентября 2019 года

МЫ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ