Здесь нет легких пациентов, большинство – между жизнью и смертью. Здесь спасают взрослых и детей после тяжелейших черепно-мозговых травм, падений с высоты, ДТП, делают операции на позвоночнике, удаляют опухоли головного и спинного мозга. Все вмешательства ювелирные – высший пилотаж в хирургии. Корреспондент vitvesti.by побывал на дежурстве врача-нейрохирурга в единственном на Витебщине нейрохирургическом отделении областной клинической больницы.

Нейрохирурги – специалисты не просто уникальные, штучные. На всю область их 12, а во всей республике чуть больше сотни. Это неудивительно, так как они работают в одном из наиболее сложных и до сих пор недостаточно изученном направлении медицины. Операции у нейрохирургов длительные, по 4 – 6 часов, а то и больше, работать приходится в специальных увеличительных очках микрохирургическими инструментами, а жизнь пациента зачастую измеряется в миллиметрах и даже микронах. Велика нагрузка. За год через нейрохирургическое отделение областной больницы проходит до 2 тыс. пациентов. Еще до 7 тыс. нейрохирурги консультируют в приемном отделении во время дежурств. Обращаются к ним за советом и помощью со всей области, России и дальнего зарубежья. …Возле кабинета заведующего отделением, нейрохирурга высшей категории с 20-летним стажем Евгения Семенова всегда есть люди. Даже отстояв полдня у операционного стола, он находит для них время.

– Это плановые консультации, каждый день обращаются от 5 до 50 человек, – говорит Евгений Валерьевич. – Всех нужно принять, потому что к нам часто приезжают издалека. И если раньше с тяжелыми диагнозами отправляли в столичный РНПЦ неврологии и нейрохирургии, то сейчас в большинстве случаев справляемся в Витебске. На поток поставлены высокотехнологичные операции на головном мозге (в том числе с глубинной локализацией), позвоночнике, периферических нервах, проводятся реконструкция нервов, пластика дефектов черепа, устанавливаются шунтирующие системы при гидроцефалии (накопление избыточной жидкости в полости черепа. – Прим. авт.). Произошел рывок в техническом оснащении. Сегодня мы устанавливаем специальные датчики для мониторинга внутричерепного давления, одними из первых среди областей освоили операции на позвоночнике с использованием различных металлостабилизирующих конструкций, вмешательства по удалению грыж на шейном отделе позвоночника, осваиваем эндоскопическую нейрохирургию.

Секреты мозга 

О том, что отделение тяжелое, говорят цифры: летальность в отделении 3%, что немало по сравнению с другими подразделениями больницы.

– Сегодня спасаем пациентов, которые еще 15 – 20 лет назад ни за что бы не выжили, – комментирует Евгений Семенов.

– Поэтому корректнее считать все же не смерти, а количество вылеченных, а это тысячи пациентов. Безусловно, в работе нейрохирургов все очень индивидуально. Уже на этапе приема обычно представляешь, что ждет человека: выздоровеет, останется инвалидом или шансы на спасение невелики. Но за каждого боремся до последнего, так как возможности организма безграничны. Головной мозг до сих пор большая загадка. Вот удаляешь огромную опухоль, четко видно – разрушены двигательные, речевые центры, масса нарушений. А человек восстанавливается. У меня были такие пациенты. Очевидно, что в экстремальных ситуациях у мозга есть резервные силы. Но почему у одного человека они задействуются, а у другого нет? Медицина пока не может ответить на это вопрос…

Берегите голову! 

Нейрохирургическое отделение курирует кафедра неврологии и нейрохирургии ВГМУ. Преподает там и активно оперирует доцент, кандидат медицинских наук Константин Кубраков. В вечернее и ночное время, а также в выходные в областной больнице начеку два нейрохирурга. Они наблюдают пациентов отделения, консультируют в реанимации и других подразделениях и, конечно же, работают в приемном покое. Они же становятся к операционному столу. В резерве еще два нейрохирурга – даже в нерабочее время в случае чрезвычайной ситуации они прибудут в больницу, а при необходимости по санавиации отправятся в любой район Витебщины.

– Дежурства никогда не бывают спокойными, но больше всего пациентов, конечно, в выходные, – рассказывает Константин Михайлович. – Обращаются с так называемыми пьяными травмами: выпил, упал и ударился головой.

К счастью, благодаря профилактике значительно сократилось количество криминальных травм. Зато на смену пришли опухоли мозга и инсульты.

Причем все чаще к нам попадают молодые люди – 30 – 40 лет. Очевидно, это связано со стрессами, высоким темпом жизни, низкой подвижностью, наследственностью – негативных факторов множество. С другой стороны, значительно улучшилась диагностика заболеваний, многие более ответственно относятся к своему здоровью.

Константин Кубраков – продолжатель медицинской династии. Его отец – хирург, мама – гинеколог. С детства он влюбился в профессию врача, всегда мечтал о хирургии.

– Хотелось спасать людей, а в хирургии это получается эффективнее всего, – говорит врач. – Это своеобразный профессиональный экстрим, ты всегда на передовой. Нейрохирургия – одна из самых интересных отраслей. Сложно, но очень интересно. В этом и есть вкус жизни.

Битва за жизнь 

Наше дежурство началось вечером. К нейрохирургу пришел за консультацией муж 50-летней пациентки отделения, у которой несколько месяцев назад удалили обширную опухоль мозга. И хотя она пришла в чувство, передвигается, но слабо реагирует на реальность, вся в себе. Проблема, скорее всего, в гидроцефалии. Проведена операция: установлены специальные датчики для мониторинга внутричерепного давления и шунтирующая система, которая автоматически сбрасывает лишнюю жидкость из головы в брюшную полость. Шунты протестированы, функционируют нормально.

– У пациентки повреждены некоторые мозговые центры, и очень трудно что-то прогнозировать, – говорит Константин Кубраков. – Нужно время, постоянный контроль состояния. Много вопросов, на которые трудно ответить даже нам. Каждый день в головном мозге вырабатывается около полулитра цереброспинальной жидкости. После кровоизлияния, трепанации, удаления опухоли может развиваваться так называемая водянка головного мозга – состояние, грозящее летальным исходом. Наша задача как можно быстрее нормализовать циркуляцию жидкости. За пациентку еще поборемся (впоследствии ее выписали с улучшением домой. – Прим. авт.).

Общаюсь с нейрохирургом и невольно задумываюсь о грустном: сегодня головная боль, а завтра – опухоль мозга и… Константин Михайлович относится к таким страхам философски: чему быть, того не миновать, а здоровый образ жизни в помощь.

– Будьте внимательнее к собственному самочувствию, – советует он.

– Если что-то беспокоит, например, беспричинная головная боль, – обращайтесь к специалистам.

И необязательно сразу бежать делать КТ или МРТ, сперва проконсультируйтесь у невролога в поликлинике. Чаще всего опухоль трудно заметить в начале развития. Она проявляется в зависимости от величины патологического очага и его расположения. Это может быть головная боль, нарушение речи, слуха, слабость руки, ноги с одной стороны. Опухоль спинного мозга опять-таки в зависимости от ее размеров может приводить к нарушению чувствительности, слабости обеих ног. А если опухоль локализуется в шейном отделе спинного мозга, то присоединяется слабость рук, то есть развивается тетрапарез. Если появляется шум в ухе, а затем снижается слух, при этом нет воспалительного процесса, обязательно нужно исключить опухоль слухового нерва.

…Вызов из приемного покоя – скорая привезла семилетнего мальчика, получившего удар качелями по голове и потерявшего на короткое время сознание. У него огромная шишка, паренек еще всхлипывает, мама, приехавшая с ним, на грани истерики. Пока Константин Михайлович осматривает малыша и одновременно успокаивает маму, готов рентген черепа – переломов нет, все в порядке. Но поскольку ребенок терял сознание, решили понаблюдать за ним в больнице – на всякий случай, пару дней. Лежит в отделении и 11-летний мальчишка, которому повезло меньше. Во время игры в футбол на него упали металлические ворота, угодив как раз по затылку. Головная боль не утихала, да еще пошла кровь из уха. Налицо тяжелый ушиб головного мозга. К счастью, «футболист» отделался лишь внушительной шишкой, обошлись без операции на мозге. К слову, дети – частые пациенты нейрохирургического отделения, так как именно сюда скорые доставляют их с травмами головы или позвоночника, сюда же перенаправляют из других медучреждений. Привозят маленьких пациентов и родители – после падений и удара головой.

– Все мы падали в детстве, – рассказывает Константин Кубраков. – Но нас не каждый раз возили в больницу, чтобы делать компьютерную томографию. Сейчас же многие родители чрезмерно перестраховываются. Осматриваем, конечно, всех, обязателен рентген для проверки целостности костей черепа, к тому же малыши до года остаются в больнице под присмотром врачей на несколько дней. Но КТ проводится только по медицинским показаниям, детям не нужно лишнее облучение. Впрочем, при любой травме головы за детьми необходимо наблюдать.

Если после удара в течение суток появляются вялость, рвота, странности в поведении, нарушение речи или не дай бог слабость конечностей, срочно обращайтесь к нам, врачи всегда проконсультируют.

В приемном отделении установилось затишье и нейрохирург вместе с другими дежурными врачами больницы пошел на вечерний обход в отделении реанимации – таков порядок. Затем осматриваем пациентов нейрохирургического отделения. Многие в тяжелом состоянии, после операций, лежачие. Но есть и те, кто идет на поправку, даже шутит. Вот на кровати сидит мужчина лет 50, почти год с трудом передвигался, были серьезные проблемы с позвоночником.

– После операции начал ходить, правда, пока танцевать не пробовал, – улыбается он. – Спасибо врачам!

Еще один пациент – 37-летний мужчина, предприниматель, перенесший недавно трепанацию черепа, но уже сидящий на кровати. Не за горами и выписка.

– Меня жена отправила к врачам. Я почти месяц жуткие головные боли терпел, пил обезболивающие, – рассказывает он. – На КТ обнаружили две большие гематомы, хотя у меня никогда не было никаких травм. Сразу же отправили на операцию, врачи говорят, еще бы месяц – и могли не спасти.

– Появление таких гематом даже для специалистов остается загадкой, – отмечает Константин Кубраков. – Хотя описывается много случаев спонтанных кровоизлияний. Не зря говорят: чем больше изучаем мозг, тем больше темных пятен выявляется. При некоторых операциях, чтобы не повредить ткани головного мозга, мы даже не используем инструменты – аккуратно вымываем гематому. Очень тонкая работа.

…Еще два часа дежурства прошли спокойно. Хотя чего только в практике не бывало!

– Никогда не забуду, как в больницу привезли подростка в сознании, а у него кусок арматуры торчит изо лба! – рассказывает нейрохирург.

– Играли на стройке, и товарищ неудачно запустил этот штырь. Повезло, что он не задел основные мозговые центры, в операционной аккуратно извлекли. Сделали контрольное исследование КТ головного мозга, кровоизлияний не нашли. Парень выписался в нормальном состоянии, ушел на своих ногах. Такая травма по сложности приравнивается к огнестрельному ранению. К счастью, перестрелок у нас не случается, а вот охотников, бывает, оперируем. Год назад один умелец разбирал дома пневмопатрон, тот, взорвавшись, повредил ему череп и головной мозг. Пару лет назад спасли человека, хотя, казалось, шансов он себе не оставил: направил охотничье ружье в рот и выстрелил.

Как ни странно, есть в нейрохирургии даже «постоянные клиенты» – невезучие выпивохи, которые, перебрав, постоянно разбивают головы. Константин Кубраков вспомнил своеобразный антирекорд: на одном из дежурств ему пришлось четыре раза (!) осматривать и делать КТ сильно пьяной женщине, которая едва ворочала языком. Причем отделывалась она ушибами, а из другой больницы, куда ее перенаправляли для лечения по показаниям, умудрялась сбегать.

…Но вот в приемном покое снова нужна помощь нейрохирурга. На каталке вроде бы полный сил мужчина. Крепкий, высокий, 36 лет. Работает на железной дороге. А давление зашкаливает за 200, голова раскалывается.

– Я машину чинил в гараже, было жарко, – объяснил пациент. – Вдруг жуткая головная боль сдавила голову в тиски. Но я еще доехал до дома, скорую жена вызвала. По КТ видно, что в головном мозге имеется кровоизлияние, возможно, из-за разрыва аневризмы сосуда. Экстренной операции по удалению гематомы не требуется, однако звоночек, по мнению нейрохирурга, тревожный. Нужны госпитализация и глубокое обследование сосудистой системы головного мозга. К слову, впоследствии я узнал, что у мужчины все-таки выявили аневризму – опасную патологию сосудов, которая до поры до времени может никак себя не проявлять. Пациента сразу отправили в столичный РНПЦ неврологии и нейрохирургии, где ему сделали успешную операцию.

Уже поздней ночью, провожая меня, Константин Кубраков заметил: «Наверное, скучное дежурство вышло, нечего вам писать. Как-то с ДТП нам сразу шестерых пациентов привезли, многие с тяжелыми травмами головы и переломами позвоночника. Оперировали всю ночь, но всех спасли. Вот бы вы посмотрели…»

Нет уж, Константин Михайлович, писать про ваш благодарный труд можно бесконечно, а пациентов все же пусть будет поменьше.

Фото автора.