Для экономического суда Витебской области, как и для всей судебной системы страны, одним из доминирующих событий 2018 года стала работа по выполнению Декрета № 7 «О развитии предпринимательства». Этот нормативный акт, по сути, установил новые подходы к формированию правоприменительной практики в экономической сфере.

Что делается для того, чтобы суд был правый и скорый, о справедливости решений и вкладе в создание благоприятного делового климата в интервью vitvesti.by рассказал председатель экономического суда Витебской области Олег Киенко.

— Олег Борисович, каковы наиболее важные, на ваш взгляд, статистические итоги деятельности суда и на какие тенденции в экономическом правосудии 2018 года стоит обратить внимание?

— Можно отметить, что сохранилась тенденция последних лет по сокращению процессуальных обращений в суд. Если в 2015-м поступило 21,5 тыс. обращений, то уже в 2018-м — порядка 9,5 тыс., то есть их число уменьшилось почти в 2,3 раза.

В последние годы в стране реализуется ряд программных документов, направленных на повышение доступности судебной системы для граждан и организаций, улучшение качества и обеспечение оперативности при осуществлении правосудия, минимизацию обоснованных нареканий на работу судов и в целом на укрепление доверия к национальному правосудию.

Кроме того, для экономических судов ставится задача способствовать деятельности субъектов хозяйствования в условиях курса на развитие предпринимательства и стимулирования деловой активности.

В части выполнения этих требований прошедший год был достаточно успешным для суда, достигнуты хорошие результаты. Например, количество отмененных постановлений не превысило 1% от общего количества дел, рассмотренных судом первой инстанции.

— В условиях сокращения количества рассматриваемых дел насколько меньше работы стало у судей?

— Действительно, проводимый в стране курс на оптимизацию судебной нагрузки дает ощутимый результат. Вместе с тем работы у судей не становится меньше. Сокращение происходит за счет бесспорных требований о взыскании задолженности и штрафных санкций, когда судья фактически оформлял исполнительный документ. При этом споры в предпринимательской деятельности никуда не уходят.

Неизменным остается число дел,  по которым суд должен действительно урегулировать разногласия между участниками хозяйственных отношений, например, по поводу применения нормативного правого акта или в оценке обстоятельств дела.

Не уменьшается количество неимущественных споров, а это наиболее сложная категория дел.

— В контексте создания благоприятных условий для бизнеса Верховный Суд предъявляет ряд требований к экономическому правосудию. В частности, разумное сокращение сроков рассмотрения дел, повышение процессуальной требовательности ко всем участникам процесса, повышение качества составления судебных документов, а также вынесение справедливых судебных решений. Можно ли кратко проанализировать работу экономического суда Витебской области по каждому из этих направлений?

— Что касается применения нормы прямого действия, содержащейся в декрете (речь идет об изменении оснований для привлечения к субсидиарной ответственности), то число таких дел в суде сократилось более чем в 2,2 раза по сравнению с 2017-м. Истцам отказано в удовлетворении требований почти по 60% дел, тогда как в 2017-м удельный вес решений об отказе был чуть выше 7%.

Если говорить о разумном сокращении сроков рассмотрения дел, то такая работа проводится, но это должно быть двусторонним движением с участием представителей спорящих сторон.

Рассмотрение дела без отложений и перерывов с вынесением решения в первом же судебном заседании возможно при надлежащем выполнении требований процессуального законодательства в том числе участниками процесса, когда в суде первой инстанции стороны представляют все доказательства для исследования.

Зачастую судебная волокита начинается, когда одна из сторон утаивает какие-либо материалы (сознательно или ввиду некомпетентности), а дальше, ссылаясь на них, апеллирует в вышестоящие инстанции.

О справедливости судебных решений более привычно рассуждать как категории этической, в праве нет легального определения такого понятия.

Каждое судебное решение должно быть законным, обоснованным, а также понятным, исполнимым и, в конечном счете, — справедливым. В этом контексте для обеспечения справедливости есть определенные механизмы, в частности, статья 9 Гражданского кодекса «Пределы осуществления гражданских прав», когда суд может отказать в защите принадлежащего лицу права, если лицо этим правом злоупотребляет. Мы этот механизм применяем.

Например, в суд обратился бывший директор одной из организаций с требованием выплатить ему как участнику хозяйственного общества дивиденды и начисленные на них проценты. При этом он в пору своего руководства таких денег никому не платил, хотя возможности для этого были. Суд отказал в иске в части выплаты процентов, усмотрев здесь злоупотребление правом, а именно на основании того, что, будучи директором, истец сам не исполнял эти обязанности.

— Как сработал суд с учетом действия новых положений КоАП и ПИКоАП, которые существенно изменили условия применения административной ответственности?

— Судебная статистика по этой категории дел наиболее красноречиво свидетельствует о проводимом в стране курсе на либерализацию условий экономической деятельности.

Количество рассмотренных дел об административных правонарушениях в 2018 году сократилось до 418, или более чем в 3 раза по сравнению в 2015-м.  

Что касается госорганов, уполномоченных составлять протоколы об административных правонарушениях, то здесь наибольшую активность демонстрируют уже не налоговые инспекции, а таможня.

Число рассмотренных дел по материалам налоговых органов сократилось в три раза до 88 дел, Комитета госконтроля — почти в 4 раза (13 дел), органов внутренних дел — примерно в 1,5 раза (83). Только таможенные органы нарастили активность на 87% (122) — на их долю пришлось 29% дел этой категории.

Выросло в 5 раз (до 20) количество дел по статье 23.67 КоАП, предусматривающей наказание за нарушение запретов органов надзора за соблюдением техрегламентов.

Это связано с известной проблемой реализации товаров ненадлежащего качества, опасных для здоровья, что активно пресекает Витебская областная инспекция Госстандарта.

К слову, в отношении одного из нарушителей предъявлен иск о ликвидации, основания — деятельность с неоднократными и грубыми нарушениями законодательства, в том числе и указанными выше.

— Какова статистика по оспариванию решений госорганов?

— Если говорить о количестве, то оно остается примерно на одном уровне на протяжении последних лет. Так, в прошлом году рассмотрено 45 дел о признании незаконными решений госорганов либо действий (бездействия) должностных лиц, из которых в 9 случаях суд удовлетворил требования истцов. Законодательство о контрольной деятельности достаточно подробно регулирует процедурные вопросы, так что в подобных делах речь идет об оспаривании выводов, сделанных госорганами по итогам проверок, а не порядка их проведения.

Отдельно остановлюсь на вызывающем много дебатов в деловой среде  «лжепредпринимательском» Указе №488 «О некоторых мерах по предупреждению незаконной минимизации налоговых обязательств» от 23 октября 2012 года.

Понятно, что документ принимался в определенных условиях, они меняются, и законодательство должно корректироваться вместе с ними. Хотя указ не отменен, но отдельные его положения реализованы в новой редакции Налогового кодекса. Соответственно меняется судебная практика.

По ряду дел, где контролирующие органы заподозрили бизнес в уклонении от уплаты налогов с помощью фиктивных фирм, суд принимал решения в пользу субъектов предпринимательства.

Госорган должен доказать, что хозяйственная операция не совершалась, налог не уплачен и тем самым нарушено законодательство. Иначе говоря, нельзя формально оценивать деятельность организаций, именно на этом настаивает деловое сообщество.

— В одном из интервью начальник УДФР КГК по Витебской области Рамиль Сапаров заявил: «Новая тема, которая появилась в последнее время, — преднамеренное банкротство…». По практике работы экономического суда можно ли говорить о подобных тенденциях, были ли случаи выявления криминальных банкротств? И какова в целом ситуация с этой категорией дел?

— В прошлом году завершено 277 дел о банкротстве, результат высокий, намного превышающий аналогичные данные за предыдущие годы. Отмечу, что завершена ликвидация большинства сельхозорганизаций, в отношении которых возбуждались дела по Указу №253 «О мерах по финансовому оздоровлению сельскохозяйственных организаций».

Среди значимых дел — банкротство потребительских обществ ряда районов, что затрагивает интересы большого числа работников и в целом жителей села.

На начало 2019 года в производстве находилось около 240 дел. Сегодня ставится задача по сокращению сроков ликвидационного производства организаций, признанных экономически несостоятельными, чтобы сделать выход из бизнеса таким же легким, как и начало предпринимательской деятельности. Это одна из важных составляющих делового климата, экономического имиджа государства.

Соответственно, при рассмотрении дел о банкротстве судьи уделяют этим вопросам повышенное внимание, в том числе через усиление контроля за антикризисными управляющими. Зачастую именно от их грамотных и оперативных действий зависит длительность ликвидационной процедуры. При этом оптимальный срок — один год. Если у должника отсутствует имущество, то достаточно и нескольких месяцев в зависимости от объема документов.

Еще одна серьезная проблема — неплатежи в Фонд социальной защиты населения, которая затрагивает вопросы пенсионного обеспечения граждан. Особенно она характерна для сельхозорганизаций, которые проходят через процедуру банкротства.

Анализируя ситуацию, суд ориентирует антикризисных управляющих на обязательное исполнение этих обязательств в рамках очередности погашения кредиторской задолженности.

Что касается преднамеренного банкротства, то подобные факты до суда не доходили, таких дел в экономическом суде не было.