После аварии на Чернобыльской АЭС Раиса Асипенко, как и многие другие жители Гомельщины, вынуждена была покинуть малую родину и переехать на Витебщину.
— В 1986 году я жила в Наровле, служила начальником производства в лечебно-трудовом профилактории, находящемся недалеко от райцентра, — сказала Раиса Асипенко. — В конце апреля к нам приехали проверяющие из Гомеля. От них мы и узнали, что в Чернобыле произошла какая-то чрезвычайная ситуация: гостиницу, в которой они остановились, в один из дней заполнили беженцы оттуда. Но о страшной радиационной опасности, которая свалилась на нас, людей, живущих в нескольких десятках километров от места ЧП, естественно, не догадывались.
Не особо страшились последствий люди и узнав правду о техногенной аварии.
— Если бы вокруг стреляли или взрывались снаряды, тогда понятно, чего бояться. А радиации не видно и не слышно, поэтому наивно чувствуешь себя в безопасности. Тем более что толком о ней тогда никто из обывателей и не знал. Мы реагировали на предостережения специалистов примерно так, как недавно многие люди на призывы медиков соблюдать социальную дистанцию и использовать средства индивидуальной защиты в период коронавирусной инфекции, — отметила женщина. — Конечно, настораживали военные в защитной амуниции, заполонившие улицы райцентра, чтобы производить дезактивацию зданий и техники. Однако что-либо менять в жизни мы не спешили — держали скотину, ухаживали за грядками и садами, ходили по грибы-ягоды. Помню, с семьей приезжаем в деревню сажать картофель. Там одна из родственниц перевязала рот и нос платком. Так мой папа ее отругал, мол, она себе бог весть чего понадумала, лишь бы не работать.
Недооценили масштаб трагедии и местные власти. Продолжали функционировать молокозавод и мясокомбинат, куда местные сдавали сырье с личных подворий. И все же со временем стало понятно, что с радиацией шутки плохи, — здоровье людей внезапно ухудшилось, они постоянно чувствовали привкус железа во рту.
— На службу и обратно нас возили на автобусе по проселочной дороге. Лето, пыль… У меня часто случались приступы сильной головной боли и слабости, — подчеркнула Раиса Асипенко. — У детей вскоре после аварии обнаружили лейкопению — низкое содержание лейкоцитов в крови. Слава Богу, недуг излечили. А не так давно мне удалили опухоль на почке. Отец умер от онкологии крови, муж — от серьезного заболевания сердца.
К чернобыльцам в северной столице отнеслись как к родным, не оставило их один на один с проблемами и государство. Например, семья Асипенко не раз смогла съездить на оздоровление в лучшие санатории страны.
В августе 1986-го жителей так называемой 30-километровой зоны, часть которой находилась на Гомельщине, начали переселять. Наровля находилась в стороне от нее, а вот родная деревня Раисы Асипенко, где жили родители, и территория ЛТП были признаны опасными для жизни. Населенный пункт быстро опустел — ее отец с матерью, в частности, перебрались в Витебск. А вот учреждение, в котором проходило лечение и работало свыше 2,5 тыс. человек, функционировало еще свыше пяти лет, до 1992 года.
— Примерно в этот же период начали отселять из Наровли семьи с малолетними детьми, в том числе и нашу. Решили перебраться к родителям, — отметила Раиса Асипенко. — С собой не разрешали ничего брать из имущества, поэтому в областном центре нам пришлось в прямом смысле начинать жизнь с нуля. Благо, несмотря на сложное время, вскоре нам выделили жилье и вещи первой необходимости, предложили работу.
К чернобыльцам в северной столице отнеслись как к родным, не оставило их один на один с проблемами и государство. Например, семья Асипенко не раз смогла съездить на оздоровление в лучшие санатории страны.
— До сих пор скучаю по Гомельщине с ее более теплым климатом, стараюсь ежегодно посещать кладбище в зоне отчуждения, где похоронены родные, — сказала Раиса Асипенко. — Чернобыльская трагедия разделила мою жизнь на до и после, негативно сказалась на здоровье, безвременно отняла родителей и мужа. Несмотря на это, я стараюсь не впадать в отчаяние и непрестанно молюсь, чтобы подобной аварии больше никогда не произошло.
Фото Эдуарда КАРОЛЕВИЧА.
