В прошлые годы на одном из листков календаря торжественно значилось: «Воссоединение БССР с Западной Беларусью». Но странно и удивительно: судьбоносного события 17 сентября 1939-го в постсоветский период словно и не было. Красную дату умудрились убрать из учебников по истории первой «демократической» волны. Стыдливо ее замалчивали и в недавней белорусской действительности, опасаясь задеть самолюбие соседнего государства… Однако праздник все же вернулся!

На «крэсах усходніх» 

Мы живем в реальном мире, и в нем национальные интересы главенствуют. С позиции национальных интересов и следует приветствовать воссоединение белорусов в одну семью, а не бросать камень в сторону тех, кто приближал день 17 сентября 1939 года. Не будем забывать, что проблема Западной Беларуси появилась в 1921-м, когда по воле государств Антанты в результате Рижского мирного договора она была передана Польше до «линии Керзона».

Что касается оценки роли СССР в воссоединении белорусов, то картина становится более понятной, если, кроме общего характера эпохи, мы примем во внимание и некоторые детали. Уже 14 сентября 1939 г. Брест был окружен фашистами, 15 сентября пал Белосток. Из Берлина в Москву была направлена депеша с угрозой, что если СССР не начнет военных действий против Польши, то немцы прекратят наступление и образуют на восточных землях три буферных государства: польское, западнобелорусское и западноукраинское.

О чем же свидетельствует фактическая сторона дела? Начнем с того, что польские власти отвергали термин «Западная Беларусь», называя территорию «крэсамі ўсходнімі». Правящая политическая элита с порога отвергала идею автономии.

Вспомним, территория Западной Беларуси составляла 24 процента довоенной Польши, на ней проживало 13 процентов населения, но доля промышленного производства едва достигала трех процентов. Западнобелорусский рабочий получал в полтора, а то и в два раза меньше рабочего Центральной и Западной Польши. У правящей политической элиты не было намерения справедливо решать аграрный вопрос. В Западной Беларуси господствовало крупное помещичье землевладение, имели место малоземелье и массовое обнищание большей части крестьянства. Белорусы отсекались, когда речь шла о наборе на государственную службу. Белорусская часть населения «ўсходніх крэсаў» за два десятка лет пребывания в составе Польши практически лишилась национальной интеллигенции. Во всей стране в 1935 году насчитывалось около 200 студентов-белорусов – менее одного процента. Особенно и не скрывалось, что проводится политика целенаправленной ликвидации белорусской нации.

Что касается «советского национального гнета»: белорусская нация в основном завершила свое формирование и получила первую международную легитимность в составе Советского Союза. Это исторический факт. С такой же фактической достоверностью можно утверждать, что никто в СССР не ущемлял права белорусов ни в политическом, ни в экономическом, ни в социально-культурном отношении. На этот счет есть красноречивая статистика, живые свидетельства и свидетели. Действовали и такие факторы, как гарантия работы, доступность образования, медицинской помощи, культурных благ.

«Польский коридор» 

Сейчас зачастую дело представляют так, что 23 августа 1939-го Сталин неожиданно заключил договор с Гитлером, а Гитлер так же неожиданно 1 сентября напал на Польшу. На самом деле никаких неожиданностей не было.

Конец 30-х годов... После аншлюса Австрии и захвата Чехословакии главной целью агрессивных планов и действий гитлеровской Германии становится Польша, через территорию которой лежал путь в СССР. В начале 1939-го Германия потребовала от Польши передать ей Гданьск и право строить в «польском коридоре» экстерриториальные дороги. Когда польское правительство отвергло требования, то Гитлер в ответ принял решение о военном разгроме Польши. 11 апреля он утвердил оперативный план «Вайс», который предусматривал нанесение военного удара по Польше в конце августа текущего года.

А ведь с приходом Гитлера к власти, как известно, началось активное польско-германское сближение. Польша добровольно взяла на себя защиту немецких интересов в Лиге Наций после демонстративного выхода оттуда Германии в 1933 году. Президент Пилсудский первым в Европе в 1934-м заключил с Берлином пакт о ненападении. С трибуны Лиги Наций польские дипломаты оправдывали нарушения Гитлером Версальского и Локкарнского договоров, будь то введение всеобщей воинской повинности, отмена военных ограничений или вступление вермахта в 1936-м в демилитаризованную Рейнскую зону. Польша всеми средствами стремилась поддержать гитлеровскую Германию в ее агрессивных намерениях против СССР.

В датированном декабрем 1938 года докладе разведывательного отдела главного штаба Войска Польского подчеркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе? Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель – ослабление и разгром России».

18 августа 1939-го, за две недели до начала Второй мировой войны, министр иностранных дел Польши высокомерно заявил английскому послу, что «Красная армия не заслуживает внимания с военной точки зрения». Слепота и спесь поляков представляются просто поразительными и в период обострения отношений с Германией. Вчитаемся: «Поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!» (Заявление польского посла в Париже Лукасевича в беседе с министром иностранных дел Франции Бонне). В это время в Польше повсеместно звучали патриотические гимны, набрали мощные обороты антигерманская и антисоветская кампании. Через радио и прессу велась настойчивая пропаганда того, что Польша – непобедимая держава и при обещанной поддержке Англии и Франции она вдребезги разобьет немцев, а о большевиках и говорить не стоит. Но жителей Западной Беларуси такая ужасающая самоуверенность не успокаивала, белорусы чувствовали дыхание беды.
В конце августа 1939-го польские власти объявили вторую общую мобилизацию, она довольно активно велась в Западной Беларуси. Из белорусов были сформированы барановичский, слонимский, лидский и много других полков: их направляли на западные рубежи Польши. Именно им пришлось сдерживать главный натиск германских войск.

Приказ перейти границу 

Уинстон Черчилль писал в мемуарах, что через две недели после начала боевых действий польская армия как организованная сила прекратила свое существование. Передовые, моторизованные части вермахта если и встречали какое-то организованное сопротивление, то лишь в первые два-три дня войны. Но к середине месяца немцы разгромили основные силы польской армии, остатки которой беспорядочно отступали на восток. Правительство Польши и военное командование 17 – 18 сентября сбежало в Румынию. Германские войска, преследуя остатки польских подразделений, приблизились к землям Западной Беларуси и Западной Украины. Они захватили Брест и Львов. Западнобелорусское и западноукраинское население оказалось под угрозой фашистской оккупации.

«Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, которые населяют Польшу. Поэтому Советское правительство отдало распоряжение командованию Красной армии дать приказ своим войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Беларуси», – прозвучало на весь мир официальное заявление.

Утром 17 сентября войска Красной армии в составе Белорусского и Украинского фронтов перешли границу. Польские правители поспешно признали, что состояния войны с СССР нет. Советский Союз также не объявлял войны. В приказе верховного главнокомандующего вооруженными силами Польши маршала Рыдз-Смиглы войскам предписывалось не вступать в бой с советскими воинскими подразделениями, за исключением попыток разоружения или явных боевых действий, а командиры польских частей должны были вести переговоры «в целях выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию».

Частям Красной армии категорически запрещалось бомбардировать города и населенные пункты авиацией, вести по ним артиллерийский огонь, нарушать границы Литвы, Латвии и Румынии. В директивах советов фронтов говорилось о необходимости защиты местного населения от жандармов и осадников, о лояльных отношениях к польским военнослужащим и государственным чиновникам, которые не оказывают вооруженного сопротивления. Большое внимание уделялось разъяснительной работе среди населения о причинах краха польского государства и целях освободительной миссии Красной армии.

Как отмечает американский историк Ян Томаш Гросс, в то время, когда Красная армия вступила на землю Западной Беларуси и Западной Украины, польская администрация на этих территориях была совершенно дезорганизована в результате поражения своих войск и наплыва беженцев. Часть поляков стала создавать отряды «гражданской самообороны», зверства которых – массовые расстрелы, вырезанные на спинах звезды – ничем не уступали тому, что после будут здесь же вытворять гитлеровцы и их пособники. В свою очередь, местные жители вооружились против поляков и польских властей. «Широкомасштабная гражданская война была предотвращена, – пишет американский историк, – только благодаря быстрому вводу советских войск».

История сыграла с Польшей злую шутку. В июне 1936 года Варшава препятствовала принятию международных санкций против фашистской Италии, захватившей территорию Абиссинии (Эфиопии), именно ввиду того, что последняя, по словам министра иностранных дел Юзефа Бека, якобы «перестала существовать как государство». Через три года с карты мира исчезла сама Польша.

Наши идут! 

Весть о переходе Красной армией советско-польской границы молнией разнеслась по городам и селам Западной Беларуси. Люди взволнованно передавали из уст в уста: «Наши идут!» В Молодечно на встречу с Красной армией собрались тысячи рабочих и крестьян из окрестных деревень. На митинге крестьянин Петр Ярошко говорил: «Дорогие товарищи! Мы долго ждали вас, и вы пришли. Спасибо за помощь. Будем строить свободную, радостную жизнь без панов и капиталистов». Из Новогрудка советский командир сообщал: «Население встретило нас как освободителей. Мы проходили мимо деревень, украшенных красными флагами... Девчата дарят красноармейцам букеты цветов. Эти дни стали для народа радостным праздником».

В некоторых районах Западной Беларуси еще до прихода Красной армии были созданы военно-революционные комитеты. Они организовывали вооруженные отряды рабочих и крестьян, которые разоружали полицейских, осадников, брали под охрану железнодорожные мосты, заводы и фабрики.

Жесткое сопротивление Красной армии было оказано в боях за Гродно, где сконцентрировалось около трех тысяч польских солдат и жандармов. Им помогали осадники и отдельные группы солдат-поляков, которые отходили на восток, спасаясь от немцев. 20 сентября, после ожесточенных боев, Гродно заняли советские войска, но с обеих сторон были потери.

22 сентября немецкие войска получили от своего командования приказ покинуть Брест, который они ранее оккупировали. В город вошли части Красной армии. Думается, своеобразной политической ширмой переживаемого момента стал факт проведения совместных парадов советских и немецких войск в Бресте и Пинске. Парадом в Бресте командовали комбриг Кривошеин и генерал Гудериан. К 25 сентября Красная армия полностью освободила Западную Беларусь. Около 4 миллионов человек были спасены от угрозы фашистской оккупации.

Не кто иной, как бывший премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж, осенью 1939-го писал польскому послу в Лондоне, что СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены после Первой мировой войны». В вышедшей в 1956 году в США книге «Белоруссия. Становление нации» Николай Вакар отмечал: «Для белорусов это означало восстановление их территориального единства, долгое время порушенного войнами и революциями». Так считали и сами жители Западной Беларуси и БССР. Профессиональные историки и публицисты аргументированно, на основе богатого фактического материала, показали, что сентябрьские события 1939-го ликвидировали историческую несправедливость Рижского договора, что это было подготовлено героической борьбой трудящихся за свободу и независимость на протяжении почти 20 лет.

Официально день воссоединения Западной Беларуси с БССР перестали отмечать еще в предперестроечный период. Говорят, по тактическим соображениям: чтобы лишний раз не задевать самолюбие соседнего государства. Но объединение белорусского народа происходило не за счет интересов других народов, не несло и не несет какой-либо угрозы соседям, не вступает в конфликт со здравым смыслом и моралью. Время показывает, что большинство граждан современной Польши спокойно и с пониманием относится к событиям 82-летней давности.

День воссоединения стоит того, чтобы приподняться над повседневностью, душой и сердцем почувствовать себя частицей белорусского народа с его самобытной судьбой. И пусть связь времен помогает нам быть сильными и стойкими!

Владимир ЕГОРЫЧЕВ, кандидат исторических наук